— Мария! Убери от меня эту срань!

— Вижу! — выкрикнула рыжая, выпустив несколько выстрелов в животину. Та взвизгнула, быстро отскочила от своей жертвы и скрылась размытой тенью где-то среди недостроенных квартир.

— Что это была за хрень⁈ — спросил я, подскочив к Михалычу и помогая ему подняться на ноги.

— Харут. Альфарская скотина, — выругалась Мария сквозь зубы, — ты, как?

— Нога… — прошипел он сквозь зубы, явно сдерживая боль.

И было от чего. Сквозь порванную штанину виднелась разорванная зубами голень.

— Так, отходим, — приказала Мария, быстро подхватив автомат Михалыча с пола.

Я же попробовал помочь громиле, но тот только отмахнулся, схватил приставленную к стене кувалду.

— Я сам! Будь с Мари! — сказал он, похромав за рыжей.

Ну, спорить я с ними не собирался.

Мы прошли несколько десятков метров по этажу, укрывшись на время в одной из пустых бетонных коробок.

— Саша, тебе…

— Да, — кивнул я, даже не дав ей договорить. — Одного зацепило. Ну, на половину.

— Ну, с этой штукой этого достаточно… блин, — она недовольно цокнула языком. — Суки, если бы Князь узнал, что я эту штуку всего на одного засранца потратила, то он бы меня выпорол. Ладно, хоть так.

— Что это была за зверюга? — спросил я, не способный отвести глаз от жуткой раны на ноге Михалыча. Тот как раз вынул из кармана ещё одну зелёную тонкую палочку и отломив кончик воткнул себе в ногу рядом с раной.

Заметив мой взгляд, быстро объяснил, что боль снимет и кровь остановит.

— Охотничья ищейка альфов, — пояснила Мария, вытащив магазин из своего пистолета и быстро сосчитав оставшиеся патроны. — Они подобных засранцев от скуки разводят. А ещё эти ушастые говнюки их на сторону продают иногда. Зато теперь понятно, как они нас тут нашли.

— Что будем делать?

— Их осталось трое, — пожала она плечами. — Ну, двое с половиной, так как один ранен. Плюс Харут. Так что шансы почти равны.

Только вот произнесла она это каким-то очень уж неуверенным голосом.

В целом я её понимал. Что есть у нас? Она, раненый Михалыч и я. А, что есть у них? Трое опытных мужиков, явно зарабатывающих этим делом на жизнь. Да, один из них ранен, но…

Между стен эхом разнёсся протяжный и длинный вой. Похожий на волчий, но куда более… злой. Другого слова я даже подобрать не мог.

— Может быть ему второй пузырёк дать? — предложил я, кивком головы указав в сторону раненого Михалыча.

— Нет! — одновременно ответили они.

— Он у нас один остался, — тут же добавила Мария. — Если кого-то ранят, то эта штука может жизнь спасти. Вы и тот не должны были на меня тратить…

— Ага, — крякнул Михалыч, перематывая рану белым бинтом, вынутым из своей разгрузки. — А, если бы не это, то ты бы сейчас тут овощем валялась и толку бы от тебя не было.

Мария скривилась, но в ответ ей сказать было нечего.

— Сто тысяч на то, чтобы от сотрясения избавиться, — зло проворчала она.

— Сто тысяч на то, чтобы башку твою рыжую заштопать, пока мозги твои дурные наружу не вытекли, — в тон ей ответил Михалыч, затягивая узел и с трудом поднимаясь на ноги. — Как действуем?

— Разделимся, — тут же сказала она. — Саша, ты с Михалычем. Я сама. Михалыч, помнишь Женеву?

— Это там, где мне из-за тебя задницу прострелили?

— Это там, где мы выжили, — парировала она. — Вот так и действуем.

Довольно хмыкнув, здоровяк взял в одну руку кувалду, а другой снял с разгрузки небольшой и пухлый металлический цилиндр, покрытый красной краской и кучей предупреждающих надписей.

— Ну, тогда зажжём. Давай за мной, парень…

* * *

— Нормально? — спросил Серебряков, прикладывая нечто похожее на небольшой лист тонкой бумаги на пулевую рану на бедре раненого.

Боец сдавленно кивнул, но не смог сдержать стона. То, что со стороны отдалённо напоминало бумажный лист, едва только коснулось крови, тут же прилипло к коже. При этом выглядело это так, словно белоснежный материал прикипел к коже, буквально сплавляясь с ней по краям. Как только это случилось, кровотечение тут же остановилась.

У Серебрякова всегда при себе имелся конверт с такими вот заплатками. Работали они моментально, сразу закрывая рану и в процессе ослабляя боль. Но вот в начале, да. Ощущения были наипаршивевшие.

Так глупо попасться! Он до сих пор корил себя за то, что не предусмотрел подобного. Но, кто же знал, что эта сучка готова будет потратить… сколько там флакон с пустотой на чёрном рынке сейчас стоил? Почти под миллион? Эта хрень была способна всосать в себя вообще абсолютно что угодно. И хрен, что спасёт потом. Он узнал её по характерному хлопку воздуха, когда тот ворвался в образовавшийся после применения артефакта вакуум.

И вот эту штуку она потратила на то, чтобы избавиться от одного из его бойцов⁈ Хотя, чего ещё он ожидал? Загнанная в угол лиса способна очень больно укусить. Это он узнал ещё десять лет назад.

— Вставай, — приказал он, за руку поднимая напарника на ноги. — Жить будешь.

Тот кивнул, явно сдерживая боль, что было заметно по бледному лицу и сжатым в тонкую линию губам. Но глаза горели злобой и желанием отомстить.

Если бы не прилетевшая прямо им в лицо граната, то пуля бы не пробила защиту артефакта. А так весь его заряд ушёл на то, чтобы защитить от близкого взрыва. Серебряков проверил свой собственный амулет. Кристалл в серебристом кулоне всё ещё светился тусклым золотистым светом, но уже покрылся крошечными трещинками по бокам. По опыту он знал, что в таком состоянии он выдержит ещё несколько попаданий.

Но вот под автоматическое оружие лучше не попадать.

Повернувшись в сторону пустого коридора, Серебряков негромко свистнул. Тут же раздалось шуршание лап и скрежещущие звуки когтей по полу. Харут выскочил из одного из проёмов и резко затормозил, уставившись прямо на Серебрякова всеми четырьмя глазами. Похожая на тонкие и жёсткие иглы шерсть стояла дыбом, а длинный хвост гулял из стороны в сторону.

— Искать, — негромко приказал он.

Зверь