он какой-то больно серьёзный, смурной, всё время от меня отмахивался, говорит мол Сня уже большой и сам разберётся. Я так понимаю он тоже не вразумел, что за странные перемены с тобой происходят.

— А на что похоже, дядь Вить, вы же предполагали какую-то причину?

— Да я же уже сказал вроде, мне показалось, что ты пользуешься запрещёнными амулетами с теневого рынка. Слишком большой прогресс у тебя был за последний месяц. Я пытался у тебя выведать, но ты был твёрд, как кремень, не сдавался и всё отрицал.

— А что не так в этих амулетах? И почему они запрещённые, теневые. Что значит теневые?

— Настоящие усилители могут использовать без риска для здоровья только те, у кого могущества хватает. То есть очень сильные маги в своей стихии. А эти уроды нелегалы делают дешёвые поделки и продают всем желающим за немалую сумму, яростно убеждая, что его можно использовать и человеку далёкому от высокой ступени совершенства без опаски за жизнь и здоровье. Мол нет здесь никаких ограничений и запретов, они мол специально адаптированы для новичков в своём деле. И им абсолютно всё равно, что потом с этим человеком будет. Одним из страшных побочных эффектов как раз и является потеря дара в итоге. Есть правда и более серьёзные осложнения, потеря разума, например, а то и смерть.

— Это получается, что у меня не только потерян дар, но и с головой проблемы тоже от этого, так?

— Ну с разумом-то проблем нет вроде, — грустно усмехнулся Виктор Сергеевич. — Ты наверно ни разу не видел этих умалишённых, которые сидят пнём на кровати и у них изо рта слюна тонкой струйкой стекает. Память только пострадала. Обычно человек при ретроградной амнезии не помнит того, что было недавно, зато хорошо помнит то, что было давно. Ведь ты же помнишь родителей? Отца, мать?

Я молча помотал головой.

— Вот ведь как, — снова загрустил старик. — Совсем дела плохи. А сестрёнку свою ненаглядную? Вы по жизни друг за друга насмерть стояли, не разлей вода, тоже не помнишь?

Я снова помотал головой.

— Дядь Вить, помоги мне пожалуйста. Ты пока единственный, кто знает всю глубину моей проблемы, даже Илюха пока не совсем в курсе.

— Я вот что думаю, — сказал Виктор Сергеевич, доливая в наши чашки уже почти остывший чай, — что начать надо с причины всех этих несчастий. У меня уже нет сомнений, что ты использовал теневые амулеты силы. Их надо найти и уничтожить. А где их искать, ты естественно тоже не помнишь, глупый вопрос. Я могу помочь его найти, если ты мне позволишь.

— Да без проблем, дядь Вить, всё, что есть в кабинете в вашем распоряжении, мне скрывать нечего.

— Это тебе сейчас скрывать нечего, пока ты память потерял. А потом как вспомнишь всё и отвезёшь меня за город, чтобы притопить в болоте.

Я представил эту картину, не удержался и заржал в голос, не думая даже о том, что сейчас поздний час и в больнице гробовая тишина. Увидев моё искреннее веселье по поводу его предположения, дядя Витя тоже немного повеселел и расслабился, потянувшись за ещё одним пирожком.

— Ладно, Саша, решим мы все эти вопросы, но давай, наверное, завтра, время позднее, тебе надо отдыхать. Охранительный режим, как никак, — после последней фразы старик нервно хихикнул.

— Да чёрт с ним с этим охранительным режимом, — запротестовал я. — Я всё равно заснуть не смогу, зная, что эта гадость находится где-то рядом. Я на все сто уверен, что этот амулет здесь в кабинете.

— Это верно, — кивнул старик, ставя на блюдце пустую чашку. — Дома тебе батя бы за эту ерунду такого перца всыпал, что ты напрочь забыл бы думать о таком способе улучшения своих возможностей. И это ведь надо же так, а? Вот на кой-ляд ты вообще за такой гадостью потянулся, откуда мысли такие? А это всё потому, что тебе надо быть постоянно впереди планеты всей, чтобы все на тебя смотрели и восхищались. А теперь что? Эх. Ладно, искать, так искать. Думаю, надо с платяного шкафа начать смотреть.

Виктор Сергеевич не без труда встал с мягкого дивана, опираясь на тросточку, и засеменил к шкафу. Когда он его открыл, я оценил, насколько прошлый я и правда был щёголем. Красивой дорогой одежды там было хоть отбавляй. Ну и отлично, значит этот вопрос полностью снят, не надо бегать по бутикам и ателье, или как они тут называются.

— Чем-то могу помочь? — предложил я, не сидеть же, как в кинотеатре с попкорном. — Ты просто скажи, что делать?

— Посиди, отдохни, ты мне сейчас ничем не поможешь, дар ушёл, — ответил старик, никак не отреагировав на то, что я перешёл на ты. Значит так и будем. — А без него, что иголку в стоге сена искать без магнитаю Я потихоньку сам справлюсь, если тебе по сердцу не режет, что я в твоих вещах обыск устраиваю.

— Моё сердце сейчас спокойнее, чем сонный цыплёнок под крылом наседки, — успокоил я его.

Ну, раз так, то сижу на диване и никому не мешаю. Тогда можно себе позволить слопать пирожок с вишней, как раз немного чая осталось. Старик вопреки моим ожиданиям не заглядывал в каждый карман, а просто проводил рукой вдоль каждого предмета одежды и отодвигал очередную вешалку дальше. Потом в ход пошли полки с одеждой, потом книжные шкафы, и наконец, письменный стол.

— Странно это всё, — пробубнил старик, плавно водя рукой по обитой сукном поверхности стола. — Такое впечатление, что он находится где-то здесь, но здесь нет никаких секретных отделений или ящиков. В ящиках тумб его нет. Амулет словно вмонтирован в столешницу. Не может этого быть, этот стол стоял здесь задолго до того, как ты ходить научился, никаких ремонтов на месте не было, лишь сукно перетягивали несколько лет назад.

— Так может как раз под сукном и есть тайник? — оживился я.

— Не, амулет у тебя месяца полтора или два, не больше.

— Тогда жвачка.

— Что, прости?

— Жевательная резинка или конфета, — хмыкнул я. — На неё можно что-то приклеить к столешнице снизу. Ты руку под стол протяни, там пошарь.

— Вот я старый болван! — бросил в сердцах Виктор Сергеевич, хлопнув себя ладонью по лбу, а