— Успокойся, ничего я не начинаю, — ответил я, спокойно встретив его взгляд и мирно улыбаясь, — говорю совершенно искренне. А если ты очень хочешь это как-то изменить, обещаю тебе помочь.

— Опять заставишь в пять утра туда-обратно по Невскому бегать? — всё ещё не верил в мои благие намерения Илья.

— А что, уже было?

— К сожалению, да. Ну всё, я ускакал, до завтра!

— До завтра, — ответил я, но дверь уже закрывалась.

Я остался в манипуляционной один. Самочувствие вроде вполне терпимое, можно встать и идти, но, раз отец сказал дождаться некоего Виктора Сергеевича, значит так и будет. Мне один хрен торопиться некуда, да я и понятия не имею, где находится мой кабинет, по-любому теперь ждать. А ещё как-то не очень хорошо ходить по коридорам принадлежащего семье учреждения по пояс голым. Мою испорченную одежду давно унесла санитарка, а здесь я даже халата запасного нигде не увидел.

Не успел я как следует погрузиться в свои мысли и переживания по поводу непростой ситуации, в которой я оказался, как приоткрылась дверь и в манипуляционную вошёл тот самый старик с тросточкой. Пока что это второй человек в этом мире, в глазах которого я увидел тепло и сочувствие. Первым, как вы уже поняли, был мой закадычный друг Илья Фёдорович Юдин.

— Ну как ты, Саш? — спросил он, закрывая за собой дверь. Это прозвучало настолько по-семейному, по-домашнему, что моя предварительная симпатия к этому человеку утвердилась, как гранитная опора Литейного моста.

— Главное жив, — улыбнулся я ему, — и почти здоров.

— Ну, насчёт здоров, пока спорный вопрос, — грустно улыбнулся Виктор Сергеевич. Я был уверен, что именно про него и говорил отец, значит имя мне уже известно. — Мне тут Илюша на бегу успел кое-что поведать, но больше надеюсь от тебя узнать. Ты хоть меня-то помнишь?

— Нет, к превеликому моему сожалению, — сразу признался я. Водить этого человека за нос мне совсем не хотелось. Раз так вышло, то лучше познакомиться заново без фиги в кармане и скрещенных пальцев за спиной. — Но, если я ничего не путаю, то Вас зовут Виктор Сергеевич, вы работаете в клинике моего отца, и Вы сегодня дежурите.

— Пока всё верно, Саш, — кивнул он. В глазах появился интерес и надежда. — Сам вспомнил или вычислил?

— Догадался.

— Понятно, — кивнул он, снова погрустнев. — Тогда будем заниматься, восстанавливать всё по крупицам. Борис Владимирович теперь только завтра тебя посмотрит. А сейчас лучше не буду тебя мучить, тебе и правда надо хорошенечко отдохнуть. Дорогу в кабинет сам найдёшь?

Я отрицательно помотал головой, а сам в это время думал, что это за загадочный Борис Владимирович, интересно? У них тут анестезиологи занимаются мозгоправством и помогают восстановить утраченную память?

— Старый я дурак всё-таки, — покачал он головой. — Естественно, что не найдёшь. Тогда я тебя отведу и оставлю, а поговорим обо всём лучше завтра. Может распорядиться, пусть чаю тебе принесут?

— Замечательная идея! — радостно сказал я, осторожно слезая с кушетки несмотря на вполне нормальное самочувствие. Знаем мы такие моменты, когда всё в порядке, а потом закружилась голова, повело в сторону и ты уже валяешься на полу, целуясь с кафелем. Не один раз такое было с храбрыми пациентами и спасало только то, что ты успеваешь их вовремя поймать. — Только мне бы надеть хоть что-нибудь, Виктор Сергеевич. Неловко прямо вот так в коридор выходить.

— Вот же я старый дурак! — хлопнул он себя по лбу. — Пётр Емельянович сказал ведь мне, совсем из головы вылетело. Правда пора на пенсию. Подожди минутку, я сейчас.

Старик насколько мог торопливо вышел из кабинета и вернулся ровно через минуту с медицинским халатом в руке.

— На хоть это надень, а у себя в кабинете оденешься по нормальному, одежды там у тебя в шкафу, как у модника столичного. Как сам? Голова не кружится?

— В порядке.

— Ну тогда пойдём, провожу.

Свет в коридоре остался только дежурный и всё погрузилось в таинственный полумрак. В отличие от всех привычных мне поликлиник и стационаров, здесь напрочь отсутствовали запахи хлорки и других антисептиков, чем обычно моют полы, стены и другие поверхности в медицинских учреждениях. Не ощущался запах лекарств и других атрибутов больницы. Просто чистый свежий воздух с лёгкими нотками осени, которая вдыхала прохладную свежесть в открытые фрамуги окон.

Мой кабинет оказался на втором этаже, куда мы неспешно поднялись по лестнице, повернули направо. Шли молча, мой сопровождающий не стал ни о чём расспрашивать, соблюдая по-видимому наказанный моим отцом охранительный режим, а я не стал доматываться до него, провоцируя нарушить данное обещание. Старик открыл дверь запасным ключом и сразу вручил его мне.

— Сейчас скажу, чтобы чаю принесли и выпечки хоть какой, перед сном полезно будет, особенно после всего.

После чего «всего» он так и не сказал, а пригласительно махнул рукой, потом развернулся и потопал куда-то по коридору. Мой кабинет располагался немного на отшибе, но оказался вполне просторным и очень уютно обставленным. А у нового меня очень даже хороший вкус, хочу я вам сказать, если это именно он занимался обстановкой. Шкафы с книгами, платяной шкаф, большой письменный стол, обитый зелёным сукном, на котором царил идеальный порядок. Для поддержания антуража я не стал включать верхний свет, а предпочёл идеально вписывающуюся в спокойный интерьер настольную лампу. Вот теперь самое то.

У другой стены стоял массивный кожаный диван, возле него небольшой журнальный столик из чёрного дерева. На стене над диваном двух рожковое бра в стиле настольной лампы, его я тоже включил, стало ещё уютнее. Стоп! На шкафу я заметил зеркало в полный рост. Сердце забилось учащённо. Ну что, Александр Петрович, пойдём знакомиться?

Неспешно подошёл к зеркальной дверце шкафа и уставился на молодого красавчика. Светло-русые волосы немного выбились из стильной причёски, серые глаза, идеальные черты серьёзного волевого лица с упрямым подбородком. Хоть в Голливуд езжай на главные роли в блокбастерах. Фигура тоже под стать, расстегнув халат, я уставился на чётко прорисованные кубики, о которых всегда так мечтал, но так и не смог осуществить. Аполлон, не меньше.

При всём при этом, я так понимаю, у этого Саши и с мозгами было неплохо, раз он превосходил в искусстве врачевания своего друга Юдина, с которым скорее всего вместе учились. А Илья