– Хочешь увидеть свой мир? – спросил чуть насмешливо мужской голос, который сопровождал меня на испытаниях.

– Хочу, – призналась я.

– Смотри! – сразу после этого в центре зала заклубился туман, и вскоре в нем расчистилось окно. Таверна “Как у мамы”! Я почему-то обрадовалась. Кажется, раннее утро? Именно в это время я прибегала на работу и начинала растапливать печи! Теперь у печи возился Вит. Ворчал, ругался и поминал нечистых духов. Рядом с ним вздыхала Берта. Наша румяная и веселая повариха почему-то побледнела и похудела. Она протирала через решето печеную тыкву и ругалась. Окно приблизилось к ней, и стали слышны слова:

– Вот зачем старый хрен отпустил Мейту? Теперь вставай ни свет ни заря, тащись сюда! Да я уже вся этой тыквой провоняла!

– А я вообще этим не должна заниматься! – раздался поблизости плачущий голос, и я увидела Мирку – нашу официантку. Она сидела в углу на табурете и чистила тыкву!

– Платить надо было девчонке как следует, – отозвался мрачный Вит. – Она за всех нас работала, да так, что мы втроем ее одну заменить не можем! А получала меньше всех! Ничего удивительного, я бы тоже с такой каторги сбежал! И сбегу, если Бронски не наймет еще пару человек в помощь!

– Много ты понимаешь! – фыркнула Берта. – Это я пеку пироги, на которые сюда идет народ!

– То-то их уже четвертый день никто брать не желает. Все ругаются и говорят, что их есть невозможно, – усмехнулся парень. Потом встал и бросил на пол перчатки, в которых укладывал дрова: – Все, я увольняюсь! Без Мейты тут и есть нечего, и делать тоже. Прогорит таверна без ее пирогов!

– Предатель! – закричала Берта, замахиваясь своей ложкой. – Это я всегда пекла пироги! Я!

– Ага, – усмехнулся Вит, натягивая куртку, – только и тесто, и начинку делала Мейта, а за выпечкой следил я! Все, я ухожу!

– И я ухожу! – пискнула Мирка. – Я нанималась еду разносить, а не тыкву чистить! – тут она бросила нож и тыкву и рванула к двери. Некоторое время Берта с ней боролась, но верткая официантка вырвалась на свободу. Тогда кухарка села посреди разоренной кухни и зарыдала, некрасиво утираясь фартуком. Потом встала, осмотрелась, кинула на пол свою ложку – и тоже вышла за дверь.

Окно мигнуло и переместилось к бабулиному домику. Там все осталось ровно так, как было – только сухие листья еще больше засыпали крышу и крыльцо. Меня кольнуло легкой грустью, и окно схлопнулось, а потом раздался стук в дверь. Я резко села на кровати и крикнула:

– Кто там?

– Лэриса! Пора вставать, скоро завтрак!

Я резво вскочила и открыла дверь:

– Я сейчас! Я быстро!

Судорожно собравшись, как на работу, я выскочила из ванной в комнату и получила широкую улыбку Лэрисы:

– Ну ты прям настоящая ведьма! Волосы дыбом, юбки задом наперед, зато с метлой и боевой ложкой!

– Боевой ложкой? – я опустила глаза вниз и стиснула зубы. Торопясь, я действительно оделась как на работу – в свои поношенные вещи. И юбки умудрилась натянуть задом наперед!

– А, ты еще не умеешь видеть ауру предметов! В общем, вот эта ложка, которая у тебя за поясом, это боевой артефакт. Они разные бывают: мечи, посохи, чаще кинжалы или даже палочки. Обычно форму задает мастер, но бывают артефакты, которые притягивает к себе Академия. Интересно, почему тебе досталось такое оригинальное оружие?

Я шмыгнула носом, вернулась в купальню и привела себя в порядок. А когда вышла, спросила:

– Оружие? Разве ведьмам необходимо оружие?

– Обычно нет, – пожала плечами Лэриса, – но ведьмы тоже разные бывают. У меня оружия нет, я больше ритуалистикой занимаюсь. Вот декан наша, Илана Огненная, она и шарами огненными кидается, точнее, чем лучники стрелами, и в кольцо огня может заключить больше пятидесяти человек. Ее часто приглашают на помощь некроманты и ведьмаки, когда ходят кладбища упокаивать или нечисть ловить.

У меня округлились глаза – молодую женщину зовут кладбища упокаивать? Может, мне сюда не надо?

– А твоя ложка – кто знает, для чего? Это, наверное, только артефакторы сказать могут, те, которые оружейники. Или боевики. Ладно, пойдем скорее на завтрак, а то все вкусное разберут!

Мы и правда пошли в столовую, и я, подумав, выбрала сытную картофельную запеканку с кусочками мяса, пару кусочков сыра и большую кружку ягодного киселя. Просто подумала, что обед будет не скоро, а пирожки и булочки к завтраку не подавали.

За столом первокурсников народу прибавилось. Еще две девушки, похожие как две капли воды, сели в дальнем конце стола и, дичась, оглядывались вокруг. Они были очень смуглыми, чернокосыми и одеты в непривычного вида богато расшитую цветными нитками одежду. Я сидела близко к столу старшекурсников и слышала, как они обсуждали новеньких:

– Опять шаманки! Магистр Дервиль сказал, что пора для них отдельную кафедру делать!

– У нас же принцип магии разный! Они к духам природы обращаются, а мы к силам! Получается, шаманок на стихийные факультеты надо направлять!

– Не мы решаем, – вздохнула девушка постарше, утыкаясь в тарелку, – Академии виднее, кого и куда!

Потом разговор переключился на поход в таверну “Маг и башмак”, и я перестала слушать.