Керчетта замерла, не двинувшись с места. Стальная хватка на запястье потянула назад. Я вскрикнул от резкой боли. Мои пальцы разжались. Сталь упала в ноги.

– А вот это уже грубость, – заметил Вард и швырнул меня в стену.

Я подставил левую руку, чтобы не удариться головой. Слегка умягчил удар. Перед глазами заплясали звезды. Меня потащили обратно – уже не Вард, но тот, с окровавленным лицом.

Острая боль пронзила колено, я упал на второе. Оттолкнул кого-то перед собой. Меня снова пихнули в стену. Не дали сползти по ней, рухнуть. Подняли за волосы, ударили ногой в живот. Пластины распределили силу пинка. После третьего не помогла и защита.

Выдох. Глухой удар. Скрип заклепок, боль в ребрах. Вдох.

– Вас отделал мальчишка, – заметил Вард.

Я уже не мог отличить одного врага от другого. Меня толкнули к проходу. Я сделал два шага, задел что-то и снова растянулся в грязи. Подножка. Лужи переулка отдалились. Меня поднимали на ноги, чтобы снова ударить и извалять в земле со щебнем.

Захрипев, я попробовал подняться на четвереньки. Сам. Грязь на одежде, грязь в легких – не продохнуть. Я жмурился от боли – и Восния исчезала. Раскрывал глаза и видел темную влагу: кровь на земле, земля в крови…

Растопырив пальцы, я поднял ладони вверх. Позади меня засмеялись:

– Гля, терь просит!

Вдох. Глухой удар. Боль в боку.

В просвете между домами появился патруль – два стражника. Один повернул голову в нашу сторону. Мы встретились взглядом. Я крикнул:

– Эй, на помо…

Боль на затылке – снова потянули за волосы.

– Эй!

Патрульные ускорили шаг и скрылись из вида.

Меня затрясло. Удар пришелся между лопаток. Я неловко выставил руки перед собой. Грязь брызнула мне в лицо, холодный щебень содрал кожу на ладони. Я вывернулся, ножны больно продавили бедро. Подняться мне больше не дали.

Горло придавили сапогом. Я впился в него руками, тяжело хватая воздух, откашливая грязь со слюной.

– По шлюхам он нашим ходит, а? – Удар пяткой по голени. – Победитель херов!

Я отпустил чужой сапог и поднял обе ладони к небу, сдавшись. В первый – не поверили? Могли не поверить…

Это не остановило врагов. Пинали по ребрам, задевали локти, плечо.

Закрыв лицо руками, я повернулся на бок, стиснул зубы. Не подтяни я колени к животу, ударили бы в промежность.

– Все?

Еще один удар пришелся на колено, а потом тяжелый сапог опустился мне на плечо и снова развернул лицом к небу.

– Че, кончился, умник?

На втором этаже дома висел деревянный образ Матери двойного солнца. Кривой, крупный, дешевый. Скорбная улыбка озаряла Криг, призывая к щедрости и взаимопомощи. Под образом, как стервятники, собрались бандиты. У того, что слева, из ноздрей торчали черные мокрые волосы. А потом все поплыло.

– Все, все, завязали, – приказал Вард.

Не успел я вдохнуть, меня еще раз пнули по ребрам. С силой, будто копытом. Я дернулся, чем сделал только хуже. Болело все – от голеней до затылка.

– Я сказал: завязали!

Звук глухого удара. Чудо – на этот раз не по мне. А может, я уже ничего не ощущал.

– Фученыш бне ноф равбил.

– Поделом, будешь умней, – с нелепой заботой ответил Вард. – Эй, молодой господин, вы живы?

Восния – страна слепцов и тупиц. Я стиснул зубы, чтобы не выть от боли. Как же был нежен со мной Саманья, мать его…

– Ну-ну, не плачьте, пройдет. Без меча-то оно по-другому, да? – захрипел Вард, заслонив собой последний луч уходящего дня.

Я снова закрыл голову. Не от удара, а чтобы не видели моего лица.

– Я с-с… даюсь, – зачем-то уточнил я.

Мою руку отвели в сторону. Тот, которому я разбил губу и нос. Что-то брызнуло мне на щеку. Плевок.

– Оно и вибно, пабаль.

В полутьме блеснуло железо. Я сипло вскрикнул:

– Нет! Не на…

Не успел и дернуться – с пояса уже срезали кошелек.

– Я говорил, что господина Симона не стоит расстраивать, – снова заботился Вард. – Предупреждал. От всего сердца к вам…

Попытавшись вдохнуть, я всхлипнул. Второй бандит уже стащил с меня пояс и смотал им ножны. Первый подавал ему мечи рукоятью вперед, даже не оттерев от грязи. Обращался с керчеттами так, будто заслужил их…

– Честная доля. – Вард поймал брошенный кошелек, взвесил монеты в руке. – Все, как и условились.

Я закашлялся, не стал вспоминать про десятую часть. Как ни считай, арифметика не на моей стороне.

– Берегите себя, Лэйн из Излома, – шмыгнул Вард носом, затем вытерся рукавом. – Если передумаете, вы знаете, где бывает господин Симон.

Человек-валун развязал мой кошелек, выудил оттуда несколько серебряных монет и кинул их мне на грудь. Две упали ребром и скатились в грязь. Так бы расплачивались с одной из девчонок в южном квартале. Я лежал, стиснув зубы. И потому, что не мог подняться, и потому, что делать этого не стоило.

– Обувку-то, а? – спросил второй бандит, кивнув на мои ноги.

Вард окинул взглядом все ценное, что осталось у меня из Излома. И пожал плечами:

– Не стоит того.

– А может, все-таки верх?..

Голова шла кругом, земля и небо слились: черное месиво.

– Вы об этом пож-жалеете, – просипел я. Тише, чем обычно говорят побитые аристократы.

– О фапогах-то? – спросил бандит, затыкая ноздри тряпицей.

Вард посмотрел на меня. Я уже сам обо всем пожалел.

– Хм-м. – Вард почесал шею под плащом. Его руками можно было невзначай ломать хребты. – Никак, докладывать собрались? – Второй бандит фыркнул от смеха. – Послушайте добрый совет. Не ходите к старине Бойду…

– Вавд дебьма не фкажет, – заметил подпевала. Кажется, он уже перестал злиться.

Бойд – это, кажется, глава гвардии? Или стражи? Есть ли разница?.. Я молчал оттого, что боялся взвыть, едва расцеплю зубы. Второй ублюдок не унимался:

– А может, и ниче обувка-то?..

Вард одернул штаны, присел на корточки, а все еще был выше меня и половиной роста.

– Только приведите себя в порядок перед визитом. Выглядите вы неважно.

Я молчал. Цепные псы Варда отошли в сторону улицы и над чем-то ржали как кони. Скорей всего, надо мной. Я с тоской проводил керчетты взглядом. Может, в последний раз.

Валун остался со мной, и я трясся от его прохладного молчания. Ждал, что свернут шею, отнимут и сапоги, выгнут колено в обратную сторону…

– Вы не держите обид, молодой господин, – вдруг сказал Вард. – Большая удача, что Симон вас приметил. Через пару лет вы будете благодарны,