Шрифт:
Закладка:
— Мари, давай-ка ты полегче. Второй курс не для твоего возраста.
— Да ладно. Я хоть и маленькая, но все твои старые учебники успела просмотреть. Может, не всё поняла, так на то у вас преподаватели были, а у меня их нет.
— Завтра поговорим, — принял я соломоново решение, — Сейчас как себя чувствуешь? Сама дойдёшь или тебя на руках до дома нести?
Так-то Мари прилично выложилась по Силе, и я это видел.
— На руках… — моргнула сестрёнка пару раз, принимая решение, — Нет уж, сама дойду! — гордо заявила она, и первой потопала вверх по дорожке к дому.
На руки я взял её, когда нам оставалось метров сто. Ноги у Мари стали заплетаться, да и сама она уже себя не контролировала. Не скажу, что у неё магическое истощение, но к этой отметке она подобралась очень близко. Короче, в особняк я занёс её уже слегка посапывающей, где и передал на руки матушке.
На всякий случай, мы с Федром вышли на балкон, держа в руках по бокалу вина из моих подвалов.
И лишь когда он сказал, что сестрёнка спит и родители уже ушли к себе, мы поставили на перила недопитое вино и на цыпочках пробрались ко мне в кабинет.
Там у нас чуть меньше трети клада ещё не разобрано. Причём, самой интересной его части.
Тут у нас остались разнообразные мешки и мешочки, которые никак не попадают под стандартные размеры, а заодно и доброе ведро непонять чего, что мы случайно вывалили в песок из истлевших упаковок, а потом руками со дна сундука собирали.
Со всем содержимым вчерне разобрались лишь под утро, когда за окном начало светать. Глаза у нас были красные и голова уже не работала.
Подводя итог, можно сказать, что в львиную долю вскрытых мешков составляли незнакомые монеты, камушки, причём, не всегда из драгоценных, и украшения, в которых не чувствовалась магия. Дальше шла посуда. Золотой было крайне мало, в основном серебряная, зачастую украшенная камнями. Магических артефактов нашлось довольно немного — порядка пяти десятков.
Оно и не удивительно. Мёртвым деньги не нужны. Наверное, этим принципом руководствовался вожак пиратов, в первую очередь наделяя артефактами именно своих магов. К счастью, как я смог мельком классифицировать то, что нам досталось, там под наши с Федром направления магии — артефактов чуть больше половины. Видимо, не так много было у пиратов магов Огня и Воздуха. В основном маги Воды рулили, так как ни одного артефакта этой стихии я не увидел.
Впрочем, в этом моменте, я, как и все археологи и историки, ухожу в область догадок.
Вот уж кто умеет слагать красивые теории, опираясь на весьма спорные допущения, так это археологи. Иногда она такое придумывают, что куда там писателям, пишущим фантастику.
На самом деле всё могло случиться гораздо проще и вполне обыденно.
Например, захотел какой-то успешный пират обменять своё золото и камни на артефакты Воды, и наш хозяин клада посчитал эту сделку выгодной. Обменял, вот и появились драгоценные и полудрагоценные камни в сундуке, а артефактов Воды не стало. Простая житейская ситуация, которая вряд ли устроит сказочников от археологии.
Короче, как бы то ни было, а с артефактами под наши стихии стоит разобраться досконально. Но сейчас — спать. Завтра Федру ещё с утра его оружие к себе привязывать, а это — процесс трепетный, малоизученный.
О его сложности я на полном серьёзе говорю, так как ко мне привязалось что-то непонятное, то ли жезл, то ли небольшой шестопёр, а что и как с ним, до сих пор непонятно.
Заметил только, что иногда это оружие словно просыпается на минуту-другую, и Силу из меня подтягивает. Немного, но тем не менее.
Меня уже потихоньку начинают терзать смутные сомнения — а не подсадил ли я сам к себе бесполезного магического паразита?
Впрочем, пока я не слишком переживаю. Незначительный расход Силы меня не напрягает, а некоторые источники указывают, что привязанному оружию требуется время для его адаптации к хозяину. Так что подожду недельку, а может и две прежде, чем пойду с ним к нашей профессуре с просьбой об изучении этой палки с лезвиями. Жаль, если она окажется бесполезной штукой. Больно уж хорошо в руку легла.
Разошлись мы с Федром под утро. Заснул я, едва голова коснулась подушки.
Не сказать, чтобы совсем утром, но привязка у Федра получилась. Свойства его кинжала так же остались за кадром, так что нужно ждать, когда и что проявится.
— Ларри, что происходит с твоей сестрой? — спросила матушка, когда я спустился на очень поздний завтрак, — Она всё утро бегает между домом и берегом моря, и каждый раз спрашивает, когда ты проснёшься. Ты опять ей какой-то подарок пообещал?
— С чего бы вдруг? — ответил я, с трудом сдержав зевок.
— Ты постоянно её балуешь. Подарками завалил. С одной только столицы столько привёз, сколько мы с отцом ей за год не покупаем, — проворчала матушка, вытирая руки полотенцем и довольно улыбаясь.
Угу, значит это ворчание не всерьёз. Чисто для профилактики.
— Кстати, а где отец и есть ли у нас что-то перекусить? — сразу задал я пару вопросов, чтобы наверняка сменить тему.
— Завтрак тебе уже несут, а отец с утра ушёл на мельницу. Опять там чересчур крупный помол пошёл. Шёлка на вас не напасёшься, — тут же переключилась она на производственные темы.
Речь у нас с ней идёт о пудре.
Весьма необычной, минеральной. В нашей пудре совсем нет мела, что выгодно отличает её от всех остальных. Она не закупоривает поры, не способствует образованию прыщей, а кожа лица после её применения становиться утончённо полупрозрачной, с благородным полуматовым блеском. Четыре тона пудры двух типов — рассыпчатой и компактной.
Если что — наше семейное предприятие производит всего лишь три-четыре килограмма в неделю этого чуда-порошка.
Смешно? Ну, кому как. Стограммовую баночку рассыпчатой пудры мы продаём за три золотых, ровно столько же стоит и двадцать пять граммов компактной пудры. И это оптовая цена. При рознице она увеличивается, как минимум, вдвое.
После мельниц пять женщин пробивают помол через специальные сита из шёлковой ткани, возя широкими мягкими кисточками по их дну. Если помол пошёл чересчур грубый, то шёлк очень быстро изнашивается. Вот за это матушка и беспокоится.
Ещё у нас есть доход от лака и блеска для губ. Небольшой. В совокупности — около двухсот-трёхсот золотых в месяц.
Для чего я обо всём этом подробно рассказываю? Так тут всё очень просто.
Содержание особняка с двадцатью пять слугами, часть из которых работают на косметику, собственный выезд и продукты — составляют примерно сто тридцать-сто сорок золотых в месяц.
Отец с матушкой попросту выдохнули, когда поняли, что смогут содержать наше имение сами.
Видели бы вы, как у них плечи расправились и спина выпрямилась! И эту гордость и уверенность в себе никакими сторонними деньгами не купишь. Тут хоть сто тысяч им в кубышку положи, но они люди старой закалки. И кто я такой, чтобы отнимать у них эту уверенность в своих силах и своём будущем.
— Братик! Пошли со мной! У меня теперь просто замечательно Купол выходит! — ворвалась в обеденный зал маленькая бестия.
— Ларри, как ты считаешь, соответствует ли поведение твоей сестрицы званию воспитанницы благородной лэры Олиры Хайя? — холодным тоном поинтересовалась матушка.
— Думаю, вряд ли, — сокрушённо помотал я головой, отвлекаясь от завтрака.
— Наверное, стоит её наказать, — всё так же холодно проговорила женщина, не обращая никакого внимания на замершую сестрёнку, превратившуюся в ледяного истукана.
— Думаю, надо дать ей шанс. Пусть покажет нам, как должны себя вести воспитанные девочки и не дай Релти, если она допустит хоть одну промашку, — кивнул я матушке, а затем продолжил завтракать.
Надо сказать, что на памяти Ларри был всего один случай, когда Мари наказали. Она однажды получила пять шлепков тапочкой на войлочной подошве по своей голой заднице за то, что разбила любимую мамину вазу. Правда, потом матушка дня три с ней вообще не разговаривала, и ещё неизвестно, что на сестрёнку произвело большее впечатление.
— Мамочка, братик, можно я тихонечко посижу с вами за столом? — спустя пару секунд изобразила из себя
