— Можно ли верить ему? — вскричал Датан, — как думаете, Авирам и Бен Пелет?

— Нет ли здесь ловушки какой? По пути ли нам с ним? Волк коню не свойственник! — бросил Авирам.

— А мне кажется, мы можем поверить Кораху, — задумчиво произнес Бен Пелет. Испытаем этого левита.

— Я называю вас троих друзьями, потому что верю вам, и вы мне верьте!

— Чего именно ты хочешь? — спросил Датан, — говори ясно и называй вещи однозначно!

— Хочу лишить полномочий Моше и братца его. Я возьму в свои руки начальствование над народом вместе с первосвященством. Люди облегченно вздохнут под моею разумною властью. Колено Реувена с вами во главе будет первым среди колен израилевых. Я стану левитом не для себя, но для Бога. И Он поможет нам, и простит нас, и отменит свой приговор, и мы войдем в родной Ханаан и напоим наши легкие воздухом родины! Вы слышите: не только сыны наши, но и сами мы успеем надышаться свободой!

— Датан просил тебя говорить ясно и однозначно. Не больно-то ты следовал его просьбе! — возразил Авирам.

— Что не ясно тебе, Авирам? Спрашивай, я разъясню.

— Ясно, что ты вожделеешь власти, мечтаешь о первосвященстве и намерен занять место начальника над народом, — сказал Авирам, — но что значит стать левитом не для себя, а для Бога? Вот что не ясно!

— Это значит, что я положу конец разорительным поборам, а справедливая десятина целиком уйдет на постройку храма Господа, вот только войдем в Ханаан!

— Почему ты уверен, Корах, что Всевышний отменит наказание и избавит нас от сорока лет скитаний в пустыне? — задал Бен Пелет непростой вопрос.

— Если мы дружно, вы слышите — дружно, то есть все вместе, восстанем против самовластия и кумовства, тогда нетерпимый к пороку Господь непременно должен будет оценить по достоинству наши благородные устремления, и Он поощрит нас великодушным прощением, — парировал Корах.

— По-твоему, Он должен? — лукаво усмехнулся Датан.

— Всевышний — и вдруг что-то должен? — добавил Авирам.

— Я оговорился. Не Он, а мы должны. Прежде всего мы обязаны верить Ему и в Него. С верой победим!

— Допустим. Однако отмена наказания хоть и ясна, но не однозначна! — заключил Авирам, — стало быть, небезупречны доводы твои!

— Небезупречны доводы мои, что верно — то верно! Но ведь и вы, друзья любезные, небезупречны. Небось, не возразили мне, когда сказал я, что колено Реувена будет главным среди прочих колен израилевых, а вы, трое, коли поддержите меня, станете главными среди главных!

— Не попрекай, Корах! Сам знаешь — награда положена не только тебе, но всем победителям. А если выходит награда одному — то получается это непременно за счет другого! — глубокомысленно заметил Бен Пелет.

— Помнишь ли ты, Корах, — спросил Датан, — как разведчики Земли Обетованной сказывали, будто неодолимо прочно укреплен Ханаан, и защитники его воинственны весьма? Стало быть, чтобы войти в землю сию надобно воевать, и многие из наших сложат головы. Ты умолчал о предстоящей нам войне!

— Вы не малые дети и сами без слов моих разумеете, что сладкий кусок сам в рот не залетит — бороться надобно! — отрезал Корах, — не за маловерие ли Господь наказал нас? Будем же делать свое дело — угождать Ему и не разочаровывать Его! Только под моим водительством добьемся свободы! Присоединяйтесь ко мне, достойнейшие люди колена Реувена!

— Корах нам грубо льстит! — заметил Датан.

— Не знаю, доверяться ли ему, — усомнился Авирам.

— Дадим ему шанс, — сказал Бен Пелет, самый покладистый из троих, — поддержим Кораха. Соблазнительны речи его. Ошибемся — хуже нам не будет. Некуда хуже.

***

На этом Корах закончил непростое дело наущения. Про себя он посмеялся над Бен Пелетом, полагавшим, по наивности, что им троим хуже не будет, если ошибутся. Корах преотлично знал жестокость Моше и непримиримость Аарона. Однако цель приобретения союзников была достигнута — чего же еще?

Далее Кораху предстояло навербовать сторонников из других колен. Он избирал самых состоятельных и потому почитаемых в народе. Ведь этим людям назначалось стать агитаторами — функция сложная, требующая легкости языка и гибкости ума. Корах склонил на свою сторону двести пятьдесят человек и решил, что славное начало положено, и вскорости можно будет приступить к открытой борьбе.

Глава 5

Корах сравнительно легко привлек на свою сторону реувенцев Датана, Авирама и Бен Пелета. Двести пятьдесят иудеев из других колен израильских тоже с пониманием отнеслись к идеям Кораха и обещали поддержать его в борьбе с братьями Моше и Аароном.

Достаточно очевидна причина, по которой будущие мятежники решились пойти за претендентом на абсолютное владычество. Попросту говоря, эти люди были решительно не согласны с властями и полагали, что установившееся в лагере беженцев правление наносит ущерб их жизненным интересам. Ожидаемые выгоды от исправления несправедливости перевешивали страх последствий возможной неудачи бунта.

Хотя движущий мотив заговорщиков вполне ясен, но не так-то просто ответить на вопрос, почему именно эти люди первыми выразили готовность присоединиться к Кораху? Частичный ответ дают углубленные исторические исследования затронутого нами древнего периода человеческой истории.

Научным авторитетам удалось доподлинно установить, что Датан, Авирам и Бен Пелет, а также упомянутые двести пятьдесят смельчаков — все были поголовно грамотные, и этим радикально отличались от стотысячных масс черного народа. Единомышленники Кораха понимали непростое египетское письмо, сами умело рисовали сложные иероглифы и неустанно занимали себя вычитыванием всевозможных мудростей из папирусов.

Иными словами, впитывая чужие знания, они острили собственный ум, обретали умение сравнивать и анализировать вещи и — непременный результат всякого образования — научались лучше понимать не только свои интересы, но и пути достижения оных. Между людьми образованными и необразованными такая же разница, как между живыми и мертвыми.

Выражаясь современным языком, союзники Кораха являли собой интеллигентную прослойку давних времен. История учит нас, что интеллигенция — это бродильные дрожжи любых общественных переломов. Очень жаль, но в исторических анналах не сохранились имена двухсот пятидесяти просвещенных борцов!

Итак, крепкое ядро противодействия образовалось. Настал новый этап кампании — нести идеи в широкие народные массы. Фигурально выражаясь, вокруг твердой косточки нужно было нарастить побольше мякоти. Убежденность людей в необходимости перемен означала выполнение первого обязательного условия успешности мятежа.

Для достижения цели восстания требовалось соблюдение еще одного условия — это смятение в сердцах правителей, растерянных перед лицом земных бедствий и страшащихся гнева небес. Именно такое злосчастие случилось с вождями бежавших из Египта иудеев. Никто бы не позавидовал сумеречному, удрученному, смутному состоянию духа Моше, Аарона и их наперсников.

Два названных требования к успеху переворота являются не более чем проявлением