Труд любого писца, и счетовода в частности, пользовался в те далекие от нас времена исключительным почетом. Ибо человек, знающий грамоту и арифметику, являлся редкостью на берегах Нила и был весьма уважаем в среде высшего египетского истеблишмента.

Профессию свою Корах приобрел от отца, научившись он него мастерству письма и счета. Родитель не скупился на затраты и дал сыну прекрасное образование. Отец Кораха тоже служил счетоводом при дворе фараона и, согласно традиции, унаследовал сей род занятий от своего отца, то бишь, деда Кораха, а тот — от его отца, и так далее до глубокой древности. Иными словами, счетоводство являлось семейной специальностью, или, если угодно, природной склонностью.

Тут кое-кто может подумать, что Корах, который по роду своих занятий был посвящен в приход и расход несметной фараоновой казны, злоупотреблял своими знаниями, крал у монарха и так составил свое огромное состояние. Ничего подобного! Непрочность положения иудея в правящей элите побуждала нашего героя к абсолютной честности. Старшие, а также равные в иерархии коллеги-египтяне присматривали за ним в оба, ибо нельзя безоглядно доверять человеку двойной лояльности. Поневоле простой счетовод Корах отличался образцовой безупречностью в делах.

Монархи древнего Египта традиционно очень высоко ценили труд тончайшего слоя интеллигенции в своем окружении. Поэтому даже рядовой сотрудник, каковым являлся Корах, получал от фараона весьма высокое содержание.

Таков был второй, не иудейский источник благосостояния Кораха. Да, именно благосостояния, а не богатства. Потому что всем и каждому известно, что никакой наемный труд, пусть даже вознаграждаемый по высшему разряду, не сделает человека богатым, как Корах.

Из этого простого жизненного факта с неизбежностью следует, что должно было существовать еще одно, третье по счету, секретное и самое важное средство сказочного обогащения Кораха. Здесь нам не обойтись без ретроспективного взгляда в прошлое, дабы в глубине веков отыскать тайну нашего героя.

***

За два века (а, может быть, и более!) до появления на свет Кораха, сложными путями попал в Египет молодой Иосиф, любимый сын праотца Якова. История Иосифа с документальной точностью изложена в Библии. Его славный жизненный путь безусловно известен всем без исключения, а если что-то случайно забыто, то, взяв настольную книгу Библии, любой читатель освежит в памяти волнующие подробности.

Настоящая повесть не ставит себе целью повторять общеизвестные вещи. Тем не менее следует упомянуть, что своими недюжинными талантами Иосиф заслужил пост главного казначея фараона. Являясь столь важной государственной фигурой, хранитель ценностей не только управлял приходом и расходом сокровищ, но, и надежно сберегал их в подобающих потаенных местах. Здесь заметим, что Иосиф был кристально чист перед монархом, и все нажитое и завоеванное египетским владыкой попадало исключительно в царскую казну. Никогда и ничего не прилипало к рукам некоррумпированного распорядителя богатств.

Иосиф располагал изрядным штатом писцов и счетоводов. Одним из счетоводов был далекий предок Кораха. Работником тот был честным, под стать своему господину.

По достижении возраста ста десяти лет Иосиф скончался. Управление казной перешло к заместителю выдающегося иудея, египтянину, не столь щепетильному в делах чести, каковым слыл его легендарный принципал.

Говорят, мол, по пастырю и овцы. Произошедшая с предком Кораха метаморфоза подтвердила справедливость настоящего суждения. Сей счетовод знал места хранения фараоновых богатств. С приходом нового казначея верный служака уже не чувствовал себя обязанным хранить государственную тайну. Место сбережения царских сокровищ (в пустыне, в трех подземельях) он по великому секрету сообщил сыну, будущему наследнику семейной профессии. А тот уведомил своего отпрыска, и так далее, и так далее, пока тайна не открылась Кораху. Попутно зададимся вопросом, а не является ли сокрытие обманом?

Никто из предков Кораха не осмеливался использовать свою осведомленность ради личной корысти. Важное знание они носили в себе и только передавали эстафету поколений. Каждый из них полагал, что не наступил еще его звездный час, а поспешность казнью чревата.

Да и сам Корах был осторожен и поступал так же, как и его предки. И только когда Моше и Аарон объявили о скором исходе из Египта, последний иудейский счетовод фараона решился на отчаянный шаг. Накануне марша он вместе со слугами проник в одно из подземелий, нагрузил мешки и сундуки с сокровищами на запряженные тремя стами мулами подводы и затесался в середину колонны.

Узнав, что часть его богатств украдена, фараон с войском бросился вдогонку за иудеями. Он намеревался подвергнуть своего вчерашнего счетовода Кораха жесточайшей расправе. К счастью для беглецов, в кульминационный момент исхода вмешался Бог. По Его воле расступилось Красное море, и иудеи благополучно прошли по дну. После сего чуда морские воды вновь сомкнулись и поглотили армию египтян.

Надо полагать, что Господь действовал не ради спасения одного только Кораха, но для пользы всего избранного Им народа. Тем не менее Божья милость отменно послужила и бывшему счетоводу фараона.

Итак, мы выяснили тайну обогащения Кораха. Как и следовало ожидать, фантастическое богатство его имело криминальное происхождение. Столетиями позже нашелся мыслитель, изрекший обобщающее соображение, что, мол, всякий богач есть либо мошенник, либо наследник мошенника.

Идея была подхвачена, и некий другой мудрец отметил, что тайна крупных состояний сокрыта в преступлении, но оно забыто, потому что чисто сделано. Возможно, вторая часть последнего утверждения не имеет отношения к Кораху.

Глава 3

Попытаемся взглянуть на обстоятельства во всей их непростой и, если быть до конца откровенным, неприглядной полноте.

Вышедши из Египта, иудеи направились в Ханаан. За сравнительно короткое время пилигримы успели совершить два серьезных преступления пред Господом. Начальнику над народом Моше удалось смягчить гнев Бога мольбами и клятвами, и Он великодушно простил своим избранникам сотворение золотого идола. Прощая слабого, сильный становится еще сильнее. Ведь сердце Всевышнего — это почти безмерная глубь, на дне которой неизменно найдется прощение.

Давайте встанем не почву реальности: терпение Господа не беспредельно. Недостойное поведение лазутчиков, посланных разведать Святую Землю, а затем трусливо и бесчестно опорочивших ее, не было прощено Всевышним. Доколе извинять можно? Простив проступок — побуждаем к худшему. Так и вышло!

Туманят едкими слезами взор наш, мучительно терзают души современников невеселые итоги начала исхода. Вот эти итоги: племя обречено на долгие сорок лет скитаний в бесплодной пустыне, а всё старшее поколение лишено права вступить на землю родины. Тут поневоле предположишь, что, того и гляди, овладеет сыновьями порочное желание скорой смерти отцам. Говорят, пробный камень доблести — это бедствия. Неизбежно признать, однако, что действие оных губительно.

Продолжим трактование сложившихся обстоятельств. Тяготы скитаний коснулись всех беглецов, но