Я поднял руку в знак приветствия и отошёл в свой угол. Свет немного стих, я смог разглядеть, что происходит в зале.

Вон и ложа, сегодня там только Ида Квинт. Лия будет смотреть бой из больницы. А завтра мне надо как-то заплатить за её лечение.

А вот и другая ложа. На диванчике полулежал-полусидел правитель Ремодеус Унбат со своими наложницами, пять Первых Охотников были неподалёку. Один из них — тот самый, с которым я только что разговаривал.

Надо было сказать Доргону Квинту об этом разговоре. Но если честно, при нашей последней встрече я и не вспоминал про тот звонок. А теперь уже поздно.

— Повтори план, — потребовал Арлам.

— Дождаться, пока он вымотается, — на автомате произнёс я. — Пустить на него пассажира, а потом вырубить одним ударом и вколотить его в пол.

— Это будет долго. Он наверняка сейчас наколот всякой химией, долго не устанет.

Я пожал плечами.

— Сейчас у тебя только бой, — сказал тренер. — Ничего остального не существует. А завтра… а завтра будет завтра. Есть у меня одна идея. Но сейчас только дерись.

Какая у него может быть идея? Арлам мне сильно помог, но у него самого давно нет денег, раз он занимает у бандитов и постоянно кочует с места на место.

Я бросил взгляд на Первых Охотников. Кто из вас мне звонил? Двоих я знаю лично, Доргона и вон того, главу семьи Ваутерс, который всё хотел заполучить меня к себе и тогда устроил бойню на собрании. Значит, кто-то из этих троих, кого я видел только на своих боях.

Ниже ложи правителя сидели военные. На самом почётном месте восседал сам генерал Борин в каком-то нелепом мундире с золотыми аксельбантами, или как назывались эти верёвочки. Даже на таком расстоянии я видел его злобный взгляд.

Он так и ждёт, как мне отомстить за то поражение.

— Давай, вперёд! — услышал я крик из первых рядов.

Ну конечно же, мой самый первый фанат. Болен, но всё же пришёл на бой. Хочет увидеть победу. А там, в больнице, Лия сейчас наверняка сидела вместе с кошкой и смотрела на экран.

Ей тоже важна моя победа.

Публика зашумела вновь. Заиграла музыка. Какая-то бодрая, с нестандартным ритмом на пять четвертей. Поймал себя на мысли, что считаю про себя сильные доли, будто буду играть эту партию на барабанах.

Нет, сейчас я буду играть по-другому.

Хрипящий вокал стих и показался мой соперник. Это Ли Бран, боец семьи Харт, одной из пяти семей Охотников. На этот раз это у меня было преимущество в росте и весе.

Бледный тощий парень. У него глаза странного синего оттенка. Перчаток с шипами нет, а пальцы покрыты татуировками. Но голенях кожаные ремни с металлическими заклёпками.

Пинаться он любит, я помню.

Он вошёл в клетку и прошёл вдоль ограждения, держа дистанцию передо мной. Его тоже встречали тепло, он зрелищный боец.

Меня интересовал его Лисс. Можно увидеть силуэт птицы, только у неё очень длинные, как у цапли, ноги и мощный клюв. Не проблема для Максвелла.

Ли прошёл в свой угол.

Наконец-то выключили самые яркие прожекторы. Я уже вспотел, пока стоял под ними. Шум толпы утомлял, я никак не мог сосредоточиться на противнике.

Остался только гонг. И только он. Три удара и крик «Анград!». Надо спросить Арлама, что это значит, всё забываю, но он уже вышел за пределы клетки.

— Порви его! — крикнул он и в порыве чувств ударил кулаком по сетке.

Стеклянный купол над клеткой опустился. Судья встал посередине и подозвал нас, чтобы напомнить правила.

Я подошёл. Ли Бран хитро смотрел на меня.

— Не забудь о предложении, — прошептал он. — Семья Харт держит своё слово. Деньги уже почти на счёте. Осталось только твоё слово.

Судья сделал вид, что не услышал. Ли стоял слишком близко ко мне. И со слишком наглой мордой. Ухмылялся, уже праздновал победу.

Я поднял руки и силой отпихнул его. Он отошёл и улыбнулся, показывая белоснежные зубы.

Бои бывают не только в клетке. Некоторые даже бывают сложнее. И надо уметь не проигрывать и в них.

Я вернулся в свой угол.

Публика ждала в нетерпении.

По спине пробежала капля холодного пота. Следом ещё одна.

Ли поднял татуированные руки в уродливой стойке.

Я сжал кулаки. Максвелл, сосредоточенный на бое, вцепился мне в плечи сильнее.

— Завали его! — кричал Арлам.

— Алекс, вперёд! — кричали с трибун.

— Давай, жги!

— Мочи его!

— Анград! — закричал судья.

Три звонких удара в гонг.

Мир исчез. Только клетка и ничего больше. Нет мыслей, кроме мыслей о бое. Каждое движение имеет смысл.

Каждый удар должен… должен приблизить победу.

А какая победа нужна мне?

Нужна ли она мне?

Соперник встал в очень низкую стойку и начал дёргаться. Какая-то капоэйра, местный её подвид. Много на первый взгляд бестолковых движений, много танца и ударов ногами.

Но у противника был секрет приготовления своего стиля.

Как и у меня.

Ли как паук, чуть ли не прикасаясь руками к полу, подбирался ко мне. Ждал моего решения. Улыбался, показывал белоснежные зубки.

И исчез… Даже дыма не было, как у других.

Я поднял ногу, избегая его подсечки и отпрыгнул назад. Возле лица пролетела его пятка. Я развернулся. Ли, стоящий у меня за спиной, опять исчез.

Я шагнул вперёд, чтобы не получить по почкам и не отдать спину.

Он в низкой стойке напрыгнул на меня, задирая ногу чуть ли не в шпагате. Целился мне в голову.

Всё ещё лыбился.

Я уклонился. Он исчез. Я закрылся от удара справа. Защитил печень от удара коленом.

Он появлялся, исчезал, чтобы появиться с другой стороны. Будто свет, который внезапно гас и загорался.

Но у его танца есть одна особенность.

Он был открыт. Арлам без труда предугадывал его движения на записях.

А сейчас у меня был пассажир, который помогал мне это сделать намного проще.

Ли появился слева, справа, нагло впереди и схватился со мной в клинче.

— Не хочешь помогать? — спросил он. — Или хочешь проиграть зрелищнее? Смотри сам, но лучше…

Я врезал ему коленом, добавил локтем, схватил плотнее. Ли пытался вырваться. Я подтянул его ещё крепче, чтобы перехватить и перебросить суплексом… но он исчез прямо у меня из рук.

Правый хай-кик сбил его с ног именно там, где он появился. Защита его пассажира сработала, но Ли всё равно получил сполна. Я накинулся сверху. Соперник перекатился, исчез. Я ударил левым хуком перед собой.

Он появился, схватил по морде, шагнул назад и опять исчез.

Но не напал. Будет менять тактику. Его пассажир сдержал первые удары.

А вот улыбка не исчезла. Она меня уже бесила.

Теперь он появлялся, но бил не сразу, а с задержкой. Много ударов ногами. Он не выдыхался, дыхалка у него мощная.

Я пока не атаковал, только защищался.

Ещё немного.

Одно его движение.

А мне время решить. Ответить на один вопрос.

Он появился впереди и ударил. Я шагнул назад, будто потерял равновесие.

Ли налетел на меня, пытаясь уронить.

— Сейчас! — крикнул я про себя.

Максвелл вытянулся и пастью схватил его Лисса. А я встретил летящего на меня соперника мощным кроссом правой.

Улыбка погасла, столкнувшись с моим кулаком. Губы лопнули, а белоснежные зубы разрушились. Обломки некоторых вылетели.

Я ударил левой рукой и сразу вскинул правую ногу. Хай-кик прямо в голову.

Ли рухнул на ринг, я напрыгнул сверху и начал вколачивать в него пушечные удары кулаками в стиле Оверима.

— Вот мой ответ, — прокричал я и ударил ещё раз.

Судья меня отпихнул и посмотрел на соперника, морда которого больше напоминала раздавленный ягодный пирог. Потом поморщился и показал на меня.

Гонг. Победа.

Толпа взревела.

Я пошёл к выходу. Охранник открыл клетку, навстречу забежал радостный Арлам, но остановился, увидев моё лицо.

— Что? — удивился тренер. — Всё же по плану, с точностью до каждого удара!

— Уходим, — сказал я и просто пошёл на выход, на ходу снимая окровавленные перчатки.

Арлам отстал.

Зрители недоумённо шумели мне вслед.

Я спустился в раздевалку. Телефон уже разрывался. Я полез в сумку и вытащил трубку.

— Вот, значит, какой ваш ответ, — раздалось из неё. — Ну, дело ваше. А ведь вы могли бы…

Я выключил телефон и забросил назад. Хотелось швырнуть в стену, но это глупо.

— Да что случилось? — в раздевалку залетел Арлам.

— Он предлагал мне деньги, — сказал я. — Глава семьи Харт. Деньги на лечение и операцию Лие.