Женщина склонила голову.

– Она рассказала обо всем, только когда ей было уже двенадцать лет, – едва слышно произнесла она. – Еще до этого… она каждый раз плакала, когда мы оставляли ее с ним. Не хотела проводить каникулы или выходные в его летнем доме. Отказывалась гостить у него, когда нам нужно было лететь за границу. Когда все началось, она была совсем еще ребенком. Мы-то думали, что она просто капризничает, ведь он всегда так хорошо с ней обходился… Мы думали, что она со временем привыкнет к нашим отлучкам. А на самом деле… На самом деле весь этот ужас уже начался. Иногда он… просил привезти ему Данни. Говорил, что посидит с ней. Чудовище! Я думала, мой муж его убьет…

– Ваш муж?

– Да.

– Вы думали, ваш муж убьет… кого? – спросил Конрауд.

– Своего брата, разумеется. Ведь это он, этот негодяй… А мы-то тоже хороши! Умолчали обо всем. Делали вид, что все прекрасно. Будто с Данни ничего не случилось…

– Так это Густаф?! Это он насиловал Данни? Он, а не ваш муж?

– Мой муж? Нет! Как вам такое в голову пришло!

– Значит, это делал его брат?..

– Несомненно, мы должны были заявить на него. Должны были немедленно пойти в полицию. А мы этого не сделали. Мы просто молчали. Конечно, когда мы обо всем узнали, этот зверь наконец оставил ее в покое… Но Данни… после стольких лет насилия она была сломлена. Потом она повзрослела и в один прекрасный день сказала, что и мы виноваты. Мы не только сами ничего не предприняли, но и ее заставили молчать. – Женщина взяла руку Ласси в свою ладонь и начала ее гладить. – Я пришла сюда, чтобы убедиться, что этому мальчику ничто не угрожает. Вернее, что братец моего мужа не причинит ему вреда. Я знаю, что Данни по нему с ума сходила. А мы считали, что внучка заслуживает лучшей партии – будто это самое главное в жизни! Мы все сделали не так! Все… – прошептала она. – Мы сделали все наоборот…

– Но почему вы думаете, что брат вашего мужа может причинить вред Ласси? – спросил Конрауд.

– Потому что Ласси все знает.

– Все?

– Да. Все, что Густаф вытворял с Данни. Я столкнулась с ним в дверях, когда пришла сюда. Он даже не захотел со мной разговаривать – сказал, чтобы я уходила. Мне показалось, что он не в себе. По-моему, он снова начал пить. Он сказал мне, что Ласси не заговорит, сказал, чтобы я не беспокоилась – он обо всем позаботился. Даже не знаю, что он имел в виду. По тому как говорил Густаф, можно было подумать, что он оказывает нам с мужем какую-то услугу.

– Вы столкнулись с ним, когда входили в палату? – спросил Конрауд.

Женщина кивнула:

– Я спросила его о Данни. Я не хотела верить, что это он ввел ей наркотик. Потому и спросила – хотела услышать из его собственных уст, он или не он ходил к Ласси и… убил Данни. Он сказал, что я спятила, но я больше молчать не буду! Больше он меня молчать не заставит…

Пока женщина произносила эти слова, Конрауд вдруг заметил, что Ласси не дышит. Он попытался нащупать у него пульс, но он не прощупывался. В ту же секунду Конрауд обратил внимание на электрокардиограф: он был выключен. Поэтому от прибора и не поступал сигнал. Конрауд опустил взгляд на катетер, закрепленный на запястье молодого человека, через который лекарственные препараты должны были поступать в вену. Однако зажим катетера был открыт.

И тут Конрауд понял, что прямо у него под носом совершается убийство.

61

Молодая женщина, что работала администратором в отеле Боргарфьордюра, стучала в дверь уже дважды. Именно она зарегистрировала гостя, который просил номер с ванной. На ручке двери висела табличка с надписью «Не беспокоить», и сразу беспокоить гостя администратор и не стала. Однако время выезда уже прошло, и горничной надлежало сделать в номере уборку перед заселением следующих постояльцев. Тогда женщина решила предпринять третью попытку, вернулась к номеру и в очередной раз постучала в дверь. Изнутри не раздавалось ни звука – складывалось впечатление, что в номере никого нет. Но ведь внедорожник гостя по-прежнему стоял на парковке перед отелем… Значит, он еще не уехал. Неужели он из тех людей, что уезжают, не заплатив? Возможно, конечно, что он бросил машину и ушел пешком, ну или остановил попутку. Случалось и такое, хотя сама она пока с этим не сталкивалась.

На сегодня этот номер был забронирован французской парой, которая совершала автомобильное путешествие по Исландии. К счастью, французы позвонили заранее и предупредили, что прибудут только к вечеру. Однако терпение молодой женщины-администратора почти иссякло. Посчитав, что уже проявила достаточную тактичность к пожилому гостю, она взяла паспарту и решительно вставила его в замок. На всякий случай она громко предупредила, что входит, а потом открыла дверь и переступила порог номера.

Первое, на что упал ее взгляд, была идеально заправленная двуспальная кровать. Именно так ее заправляла горничная. Значит, прошлой ночью на этой кровати никто не спал. Темные шторы были задернуты, поэтому в номере стоял полумрак. На покрывале она заметила аккуратно сложенные мужские брюки, а на полу лежали черные носки. На спинке стула ровно висела элегантная белая сорочка знаменитого модного дома.

– Добрый день! – заявила о своем присутствии администратор.

Ответа не последовало, поэтому она вытащила ключ из замка и прошла в номер. Дверь за ней захлопнулась сама. Теперь свет из коридора больше не проникал в номер, и женщина заметила, что горят лампочки в ванной.

– Простите, вы позволите?

Сразу входить в ванную она не осмелилась, но через несколько секунд все же решилась заглянуть в дверь. И тогда она с ужасом осознала, почему пожилой гость никак не реагировал на стук в дверь.

Он лежал в ванне, до краев наполненной водой странного розоватого цвета. Вода струйкой стекала на плитку и ручейком устремлялась к выпускному отверстию под раковиной. На полу валялся раскрытый перочинный ножичек. Голова мужчины покоилась на сложенном на краю ванны полотенце, а на его запястьях были глубокие поперечные порезы.

Его лицо, на котором застыло умиротворенное выражение, было абсолютно бесцветным, поскольку из тела мужчины уже успела вытечь вся кровь. Мужчина был мертв.

62

Конрауд немедленно принялся делать Ласси массаж сердца, а Марта пулей вылетела в коридор и помчалась к стеклянной кабинке для