Шрифт:
Закладка:
Немного спустя в стенах дома вновь повисла тишина, нарушаемая лишь шумом автомобиля, который проезжал мимо и удалялся вдоль улицы.
59
Дом уже не выглядел таким лощеным, как когда Конрауд оказался здесь впервые по просьбе пожилых супругов, которые предпочитали, чтобы новость о том, что их внучка связалась с наркоторговцами, получила огласку. Тогда он по достоинству оценил строгость линий, большие окна, скаты медной крыши – черты, которые объединяли все дома в этом районе, где могли позволить себе жить только люди с определенным достатком. Достаточно было взглянуть на фасад, чтобы понять, что хозяева дома весьма состоятельны и стремятся к тому, чтобы сделать свою жизнь максимально комфортной. Но теперь дом утратил в глазах Конрауда свое величие, и его формы, которые всего несколько дней назад казались ему верхом изящества, представлялись чуть ли не безобразными, а размеры – до неприличия большими.
Эртна как-то рассказывала ему, что муж ее подруги является уважаемым в профессиональных кругах аудитором и совладельцем фирмы, оказывающей бухгалтерские услуги. Она обращалась к нему два или три года подряд за консультацией по декларации о доходах. Он отнесся к Эртне очень доброжелательно и не взял с нее ни кроны за свои услуги. «Замечательный человек», – говорила тогда она. Потом муж ее подруги вышел на пенсию, а сама подруга оставила политику. Однако, будучи еще не такими пожилыми, супруги принимали активное участие в общественной жизни. В одном из тех редких случаев, когда Конрауд беседовал о них с Эртной, жена сказала ему о том, супруги умеют наслаждаться своими сбережениями без излишеств. Было очевидным, что она этими людьми даже восхищается. Однако Эртна встречалась со своей подругой в основном без мужей, поэтому Конрауд был знаком с ними лишь шапочно.
Теперь же, глядя на этот дом через окно полицейской машины, которую Марта как раз парковала перед домом, Конрауд осознал, что знает о супругах гораздо больше. Марта приехала, чтобы возобновить разговор с женщиной, который начал днем ранее, но так и не закончила. У нее возникла идея взять с собой Конрауда, потому что она полагала, что в присутствии друга семьи (если его, конечно, таковым можно было назвать) женщина, возможно, выдаст себя и расскажет даже то, что предпочла бы утаить. Кроме того, Конрауд был первым, к которому супруги обратились, когда пропала Данни, поэтому в их глазах он являлся не только самым осведомленным о фактах человеком, но и чуть ли не их доверенным лицом. Когда Марта предложила Конрауду поехать вместе, тот попытался напомнить ей, что никогда не стремился к близкой дружбе с этими людьми, но Марта его даже слушать не стала.
Входная дверь была приоткрыта, поэтому после недолгого колебания они вошли внутрь. Марта громко позвала женщину, но ответа не последовало. Они двинулись в направлении кухни и гостиной. Подъезжая к дому, они заметили приглушенный свет в окнах, правда, только это и намекало на присутствие в нем людей. Остановившись посреди гостиной, они обменялись озадаченными взглядами. Все выглядело так, будто супруги срочно куда-то вышли и так спешили, что даже не заперли дверь на ключ. И действительно, на подъездной аллее не было ни одной из двух машин – большого внедорожника и малолитражки – что Конрауд заметил, когда приходил сюда раньше.
Марта и Конрауд вышли из дома, ни к чему в нем не прикоснувшись, кроме входной двери, которую Марта все-таки решила захлопнуть. Когда они шли к машине, их окликнул плотного сложения мужчина в спортивном костюме – очевидно ближайший сосед – который, закончив пробежку, делал упражнения на растяжку перед своим домом. Он увидел, как Марта и Конрауд направляются к машине от дома супругов и поинтересовался, не их ли они искали. Марта подтвердила его догадку и сообщила, что они из полиции. Тогда сосед прекратил свои упражнения, подошел к ним и сказал, что столкнулся со своей соседкой, когда выходил на пробежку. Он заметил, что она весьма встревожена и даже растеряна: перед тем как сесть в машину и уехать, женщина объяснила, что очень беспокоится, поскольку не может дозвониться до мужа. Она попросила соседа передать ему – если тот вдруг вернется раньше – что она поехала в клинику в Фоссвогюре к его брату.
– Бедная женщина, – вздохнул сосед. – Очень жалко их обоих. Смерть внучки – да еще такая ужасная – стала для них тяжелым ударом. Хотя с другой стороны, такие вещи случаются теперь и в порядочных семьях. Вот как мои соседи – замечательные люди, идеальные соседи… А в один прекрасный день, я открываю газету и что я вижу? Их внучка занимается контрабандой наркотиков! Кто бы мог подумать? Уж точно не я. Я бы ни за что не подумал, что в такой приличной семье… Как раз обсуждали это с Томми из пятнадцатого дома…
Продолжая сокрушаться по поводу семьи Данни, мужчина снова взялся за свой стретчинг. Конрауд вежливо перебил его, поблагодарил за помощь, и они с Мартой вернулись к машине.
Отъехав от дома, они решили направиться в клинику в Фоссвогюре в надежде застать там женщину. Марта собиралась объявить дедушку Данни в розыск: было крайне подозрительно, что в такой тяжелый для семьи момент он исчез, предоставив жене в одиночку разбираться с последствиями. Внимание СМИ к происшествию становилось все пристальнее, в публичное поле просачивались его подробности, и полиции приходилось противостоять шквалу вопросов, на которые общественность хотела получить ясные ответы.
Под моросящим дождем они ехали в направлении Фоссвогюра не говоря ни слова, пока Марта не нарушила тишину:
– Как ты думаешь, почему ее муж не выходит на связь? Куда он подевался? Может, ударился в бега?
– Я вот тоже задаюсь этим вопросом. Как-то не по-мужски бросать жену вот так, после всего, что произошло…
– Ласси говорил, что бабушка знает, что Данни собиралась опубликовать в Сети. Может, это что-то, касающееся ее деда? Может, он ее как-то обидел? И если бы об этом стало известно, его репутация пострадала бы?..
– Но ведь не стал бы он убивать Данни, чтобы заставить ее замолчать! Она все же его внучка.
– Как знать? – сказала Марта. – И все из-за этой тайны, которая, по словам Ласси, известна и бабушке…
– Ой, не знаю… – пробормотал Конрауд и, пользуясь случаем, рассказал ей о подозрениях, которые у него возникли, когда он заезжал к человеку с кислородной маской.
– У меня сложилось впечатление, что говорит далеко не все.
