— Поддерживаю, — высказался Или.

Остальные драконы разочарованно примолкли. Они явно были очень не против поглазеть на воплощённое воспоминание. Вот только высказываться против воли ведущей троицы тоже не было дураков.

Я покачала головой.

— Студент Дин, студент Или, я искренне благодарна вам за заботу. Тем не менее, я вас уверяю: для меня лично в этой процедуре нет ничего опасного. И демонстрацию такую я провожу не в первый раз. Опять же, тем из присутствующих, кто однажды выберет для себя стезю примитивной магии, придётся учиться этому в любом случае. Сильный примитивный маг обязан уметь контролировать свои подавленные воспоминания. Иначе никто его не допустит к работе — и прав будет. А теперь… Кто хочет столкнуться с подавленным воспоминанием лицом к лицу? Поднимите руки!

Ладонь Дина тут же взлетела в воздух. Ну вот кто бы сомневался! Интересно, он сам хоть понимает, что это просто неэтично? И ведь самое обидное, что я не могу сказать об этом во всеуслышание — ещё не хватало признаться перед аудиторией в романе со студентом. Будь мы парой, с этим было бы меньше проблем. А так…

Я вздохнула и порадовалась, что, помимо Дина, желающих хватало. Энтузиазм проявили как студенты нашего потока (в том числе Бади и Жденек), так и гости. Некоторые из них буквально подпрыгивали на своих местах! Улыбнувшись, я вызвала Бадину, отличника из группы Вората, ту самую оборотницу, что спрашивала о нянечке, и её соседа-виверна. Представители разных полов и рас примерно поровну — то, что лекарь прописал…

Только вот Дин так не считал. Он внаглую встал вместе со всеми и бросил на несчастного виверна такой взгляд, что он с шага сбился.

— Извините, профессор Лофф, но я, как староста, буду участвовать вместо студента Диро. Он недостаточно компетентен.

Я встретилась взглядом с Дином и увидела в его глазах решительность. Стало понятно: он и о нашей мифической парности заявит, если надо, но настоит на своём.

Я поморщилась и взмахом руки пригласила его в центр аудитории. Ладно, парень… не говори потом, что я не предупреждала!

— Студенты, встаньте у доски, — попросила я. — Приготовьтесь. В данном случае “дракона” за занятие получит тот, кто поведёт себя правильно и сумеет противостоять волощённому воспоминанию. Учтите: несмотря на то, что я вложу в сущность совсем немного сил, она всё ещё может быть опасна. Профессор Ворат вмешается в самом крайнем случае. Всем всё ясно?

— Да!

— Так точно!

Сразу видно, где наши, а где гости…

— Хорошо же.

Я прикрыла глаза. У меня было несколько воспоминаний, которые можно было бы продемонстрировать аудитории, но я обычно выбирала именно это. Во-первых, оно мне казалось самым поучительным. Во-вторых — мне нравилось всякий раз понимать, что я всё ещё могу с этим справиться.

Я потянулась к тьме в глубине себя, к колыбели своей сущности и магии, выбрала нужное и распахнула внутренние врата широко-широко. Иди сюда, тварь! Теперь твой выход. Хочешь прогуляться?

— … Сядь сюда! — уж сколько прошло лет, а этот голос я не забуду, нет-нет. — Не заставляй меня повторять дважды!

Распахнув глаза, я уставилась на одутловатую человеческую женщину средних лет, с приплюснутым лицом и мелкими, близко посаженными глазками. Коричневый казёный костюм, который был в ходу у детской службы много лет назад, делал её похожей на кучку экскрементов.

— Ну здравствуй, — сказала я ей с усмешкой.

Она презрительно скривила губы и одарила меня пренебрежительным взглядом:

— Тебе следовало бы быть повежливее, девочка… Но это не твоя вина, конечно, — тон тётки стал лживо-сочувствующим, проникновенным. — Ты просто такой родилась, бедняжка. А ещё и с такой матерью…

Я прищурилась. В других обстоятельствах не стала бы подкармливать эту тварь эмоциями, но тут — сами обстоятельства велели. Так что я позволила памяти проигрываться у меня в голове, пробуждать старые эмоции. Кушай, тварь… кушай...

— А что с мамой? — спросила маленькая девочка с моим лицом. Она выглядела лет на пять человеческих лет, сидела сжавшись и смотрела на тётку испуганно. — Куда те мужчины её увели? Они пришли с папой… Где папа?!

— Твоя мать была чудовищем, — сказала тётка. — И получила по заслугам. Из-за неё ты родилась… такой. И твой отец не хочет иметь с этим дела.

— Мама хорошая...

— Ложь, — в глазах тётки заблестела отголосками ментальная магия, подавляя волю. — Ты же обещала мне быть хорошей. Так зачем ты лжёшь?

— Но…

— Хочешь, чтобы я ещё на сутки закрыла тебя в той комнате?

Она-я помотала головой, глотая слёзы.

— Будешь и дальше врать? Знаешь, что бывает с плохими девочками, когда они врут? Ты правда хочешь узнать?

— Я…

— Ты должна сказать людям из столицы правду. Ты должна сказать, что твоя мать была убийцей и ела людей.

— Это ложь! — девочку крупно трясло.

— Это правда, — отрезала тётка. — Именно потому твой отец отдал вас сюда. Или думаешь, он отказался бы от вас просто так?!

— Я… я… я хочу домой… я хочу к папе…

— Если ты будешь хорошей девочкой и скажешь людям из столицы, что твоя мама была плохой — папа заберёт тебя. Если нет… зачем ему дочь-лгунья? Ты никому не будешь нужна!

Я задумчиво наблюдала, как воспоминание обретает всё большую чёткость и плотность. Мне больше не нужно было его подпитывать: ребята в аудитории справлялись без меня. Кто-то сочувствовал, кто-то злился. Думаю, были и те, кто внутренне поддерживал тётку. Кого не было, так это равнодушных.

Я посмотрела на ребят. У Бади слёзы на щеках, у Или глаза сверкают холодной яростью, Рой сидит нахмуренный и грустный… а у Дина вообще на лице такое написано, что я даже анализировать не хочу… И все эти эмоции текли ручейком к голодной твари, напитывая её всё больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Неудивительно, что эскалация произошла очень быстро. Воспоминание дрогнуло, будто картинка сменилась — и вот уже девочка, всё меньше на самом деле напоминающая маленькую меня, смотрит в упор на Дина.

Всё правильно: оно почуяло самого эмоционально вовлечённого, а значит — уязвимого.

— Помоги мне, — сказала она жалобно. — Ты что, как они? Ты тоже будешь просто смотреть?!

Была у меня надежда, что дракону хватит ума самоустраниться...