— Зачем описывать то, что известно тебе не хуже, чем мне? Разве ты не помнишь узкую дорогу вблизи Фокиды и двух человек на колеснице?

При этих словах Эдип вздрогнул и стал белым как мел.

— Да! — прошептал он. — Мне никогда этого не забыть!

— Один из них, — продолжал слуга, — ударил тебя бичом, другой стукнул по голове посохом. Ты вспылил и убил обоих! Это были царь Лаий и его возничий Полифонт!

Так до конца открылась Эдипу страшная тайна! В один день он узнал, что является цареубийцей, отцеубийцей и мужем своей собственной матери! Не помня себя, царь бросился в покои Иокасты, но тут ожидало его еще одно горестное известие — царица не вынесла внезапного удара судьбы и повесилась в своей комнате. Тяжко стеная, Эдип сорвал с одежды жены золотые пряжки и их остриями выколол себе глаза. Он не хотел больше видеть света солнца, не хотел видеть детей, видеть родные Фивы! Все, что он любил для него погибло, и радость жизни безвозвратно ушла в прошлое!

Фиванцы жалели Эдипа и сочувствовали ему. И в самом деле, разве не было все, случившееся с ним, цепью роковых случайностей? И разве не стало понесенное им наказание достаточным возмездием за все невольно свершенные грехи? Никто не ждал, что самыми непримиримыми гонителями царя станут его собственные сыновья! Полиник и Этеокл заявили, что коль скоро Эдип и есть тот убийца, против которого направлен гнев богов, значит он должен немедленно оставить город. Во время раздела жертвенного мяса царевичи подали отцу кусок бедра, в то время как до этого царю всегда вручалась лопатка. Эдип догадался, что сыновья отказываются признавать его царем и сказал с горечью: — Неблагодарные! Как торопитесь вы занять престол! Неужели надеетесь быть счастливее меня?

— Каждый должен нести возмездие за свои грехи! — возразил Полиник. — Коль скоро боги требуют твоего изгнания, мы не можем им противиться!

— Разве можно заслужить любовь богов, выгоняя из дома родного отца? — отвечал Эдип. — Твой грех только умножит проклятье, тяготеющее над нашим родом!

— Не надо винить нас в том, в чем мы не виновны! — поддержал брата Этеокл. — Мы, в отличие от тебя, не разбойничаем на большой дороге!

— Глупец! — с печальной улыбкой промолвил Эдип. — Я убил отца по неведению, а ты делаешь это сознательно! К моему проступку люди отнесутся с состраданием, тебя же заклеймят как негодного сына! Но помяните мое слово: власть, которой вы так добиваетесь, не принесет вам ничего, кроме крови и слез! Царство станет для вас горшим из наказаний!

Рассорившись с сыновьями, Эдип в тот же день покинул Фивы. Этеокл и Полиник не дали ему ни полушки, и он ушел из города таким же нищим, каким явился в него много лет назад. Одна Антигона не бросила отца в трудную минуту и добровольно разделила с ним изгнание. Держась за руку дочери, слепой Эдип переходил из одного города в другой, просил милостыню и питался тем, что ему подавали. Душевная кручина быстро подтачивала его силы. Совсем еще не старый человек, он превратился вскоре в дряхлого старика. Скитальческая жизнь сделалась ему не по силам. Пора было подумать о покое. Однако никто не желал давать приют человеку, которого прокляли сами боги и от которого отвернулись собственные сыновья. Люди шарахались от Эдипа как от зачумленного. Наконец Антигона привела больного отца в Аттику. В местечке Колон, неподалеку от священной рощи Эвменид, они сели у алтаря, моля о защите. Местные жители хотели прогнать пришельцев, но за несчастного вступился сам царь Тесей.

— Не нам судить беднягу! — сказал он. — Его страдания безмерны, и люди не должны усугублять их своей жестокостью! Пусть все знают, что этот старик находится под моей защитой.

Эдип был очень благодарен Тесею.

— Боги подарили мне последнюю радость! — воскликнул он. — Хоть перед смертью дано мне услышать доброе слово! Не беспокойся, царь, что я стану тебе обузой — смерть уже идет по моим пятам, и я слышу ее шаги!

И в самом деле, Эдип разболелся, впал в беспамятство и, спустя короткое время, умер. Тесей похоронил его в том месте, где в Афинах хоронили святых, и оплакал его вместе с Антигоной.

Семеро против Фив

1. Начало распри

Предсказание, данное Эдипом его сыновьям, вскоре сбылось. Сделавшись царями, Этеокл и Полиник заключили соглашение о совместном правлении и решили, что будут царствовать по очереди, каждый в течении одного года. Первым получил власть Полиник. Через год престол перешел к Этеоклу. Когда минул положенный срок, он не пожелал уступать власть и с позором выгнал брата из Фив. Не зная куда ему податься, Полиник решил отправиться в Аргос. Он слыхал, что у тамошних царей есть несколько дочерей на выданье, и надеялся удачной женитьбой поправить свои неважные дела.

2. Адраст и Амфиарай

Со времен Персея в Аргосе правили сразу три царские династии. Основателем одной был Прет, а две других вели свое происхождение от братьев Мелампа и Бинта, женатых на его дочерях.

Сыном Бианта был Талай. У него в свою очередь родились сыновья Адраст, Партенопей, Аристомах и дочь Эрифила. Сыном Аристомаха был Гиппомедонт.

Сыном Мелампа был Антифат. У него был сын Оиклей, тот самый, что погиб во время похода Геракла на Трою. Сыном Оиклея был прорицатель Амфиарай, один из участников Калидонской охоты.

Сыном Прета был Мегапент. После него царствовал Анаксагор, а потом его сын Алектор. Сыном Алектора был Капаней.

Не легко было им всем ужиться в одном городе! Отношения между тремя династиями не всегда складывались мирно. Так, придя к власти, Амфиарай изгнал Адраста и тот вынужден был бежать к своему деду по матери, царю Сикиона Полибу. Когда Полиб умер, Адраст унаследовал после него власть в Сикионии, но потом, помирившись с Амфиараем, вернулся в Аргос. Чтобы укрепить восстановленный союз Адраст выдал за Амфиарая свою сестру Эрифилу.

Однако и после свадьбы между царями частенько происходили ссоры. Однажды, крепко поспорив, мужчины схватились за мечи, и наверняка убили бы друг друга, не вмешайся в дело Эрифила. Она отважно бросилась между братом и мужем, развела их мечи прялкой и потребовала, чтобы те всегда повиновались в спорах ее решению.

— Похоже, нам с тобой не обойтись без третейского судьи, — а заметил Адраст, — а коли так, то пусть им будет Эрифила!

— Хорошо, — согласился Амфиарай. И цари поклялись, что отныне всегда будут следовать ее советам.

До тех пор, пока царица беспристрастно разбирала мнения