9 января 2019 г. в Пекине были пробки, кошмарные даже по меркам 20-миллионного города. Второе транспортное кольцо парализовало, и люди выходили из машин сделать утреннюю зарядку. Я выбралась из такси сфотографировать пробку, а заодно понять, получится ли отсюда увидеть кортеж.

В город снова приехал Ким Чен Ын. Накануне вечером Председатель Си Цзиньпин устроил пышный банкет по случаю 35-го дня рождения высокого гостя в Доме народных собраний – роскошном правительственном здании на площади Тяньаньмэнь. А на следующий день Си пригласил молодого вождя отобедать в государственном отеле «Пекин», где Мао Цзэдун когда-то принимал его деда.

После пяти лет вражды Си изображал, будто Ким – его блудный сын. Тот и правда так зачастил в Китай, что его визиты перестали быть новостью, а только раздражали пекинских водителей.

Великий Преемник добился больших перемен. Он убедил некоторых из самых влиятельных людей планеты считаться с ним как с любым другим законным правителем нормального государства.

Действительно, восемь дней назад, обращаясь к стране с новогодним посланием, Ким выглядел вполне представительно. Он говорил не с трибуны, как в прежние годы. Он сидел в кожаном кресле в кабинете, обшитом деревянными панелями. За спиной вождя висели портреты его отца и деда, а вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. Все это были не случайные аллюзии. Один из ближайших помощников Ким Чен Ына прочел биографию Франклина Рузвельта и, очевидно, посоветовал боссу использовать атрибутику знаменитых рузвельтовских «бесед у камина» времен Великой депрессии. Таким образом Великий Преемник старался стать ближе людям, как Рузвельт в 1930-е гг., и в то же время добавить своему образу солидности и веса.

События 2018 г. оставили «неизгладимый след в истории», говорил без недели 35-летний Ким, облаченный в европейский костюм. Наступающий 2019-й станет «годом, полным надежд». «Хочется верить, что в этом году наши отношения с США будут плодотворны, после того как в отношениях двух Корей благодаря усилиям обеих сторон произошел великий поворот», – читал он с телесуфлера, то и дело сверяясь с бумажной шпаргалкой в руке.

Экономику в своем новогоднем обращении он упомянул 38 раз, а ядерную программу – всего однажды и лишь для заявления о том, что Северная Корея больше не станет производить, испытывать, использовать или распространять ядерное оружие.

Ядерный арсенал ушел в тень, ракеты умолкли. Убийство в Малайзии единокровного брата вождя, совершенное меньше двух лет назад, практически забыто. Еще более недавняя гибель американского студента Отто Уормбера никого не волновала. Президент Трамп даже оправдал Кима. «Он сказал, что ничего об этом не знал, и я верю ему», – заявил Трамп после второй встречи с Кимом в конце февраля во Вьетнаме.

Вместе с тем второй саммит показал, что дальнейшая дипломатия не будет гладкой. Дональд Трамп полагал, что это его политика «максимального давления» выкурила Ким Чен Ына из ядерного бункера и привела за стол переговоров.

Но он ошибался. Санкции, конечно, волновали Ким Чен Ына, но это был лишь один из факторов. Наряду с давлением санкций молодого северокорейского вождя мотивировали к переговорам его уверенность и достаточный ядерный арсенал.

В Северной Корее тоже не вполне понимали, как действует президент Трамп. Пытались нащупать его логику или механизм принятия решений, чтобы переиграть его. Искали ключи к его поведению в сериалах «Западное крыло» и «Мадам госсекретарь» – теледрамах о нравах Белого дома и Государственного департамента. Чиновник, которому это было поручено, спрашивал своего американского коллегу: «А что, в Белом доме правда все так устроено? Правда ли инициатива движется снизу вверх и служащие направляют свои идеи президенту?» Удивленный американец пытался дипломатично опровергнуть представления корейца. Наоборот. Дональд Трамп управляет весьма авторитарно.

Со всеми этими неразрешенными вопросами они отправились на саммит в Ханой. Трамп, уверенный, что чучхейский вождь теперь намерен заниматься исключительно экономикой и ему не терпится отдать свои ядерные ракеты в обмен на снятие американских санкций. И Ким, в свою очередь ожидавший, что Трамп готов к радикальным решениям и жаждет поскорее написать в Twitter о своем дипломатическом триумфе.

В первый вечер в Ханое, отправившись в ресторан есть северокорейские стейки из мраморной говядины – с кровью для Кима, хорошо прожаренный для Трампа, – два правителя обнаружили, что их стартовые позиции разнятся не меньше, чем предпочтения по прожарке.

Трамп был готов снять санкции, добавив условие, что первое же атомное испытание в КНДР автоматически влечет их восстановление, сообщил после саммита заместитель министра иностранных дел Северной Кореи. Однако возобладала точка зрения сторонников жесткой линии – советника по национальной безопасности Джона Болтона и госсекретаря Майка Помпео, которые не дали своему боссу пойти навстречу Северной Корее. И президент США объявил, что для снятия санкций КНДР нужно полностью свернуть ядерную программу.

В сущности, это были все те же условия, которые США не первое десятилетие пытались навязать Северной Корее – еще с тех пор, когда Болтон работал в последней администрации Буша. Этот подход неизменно проваливался. Так было потому, что американцы отказывались видеть главную причину, по которой Северная Корея вообще обзавелась ядерным оружием: оно необходимо на случай агрессии США.

Переговоры могли пойти успешнее лишь в том случае, если бы на них обсуждалась не только денуклеаризация. Нужна новая модель отношений двух стран, враждовавших добрых 70 лет, которая покажет Ким Чен Ыну, что необходимости готовиться к американскому вторжению больше нет. Или по крайней мере не нужно столько атомных зарядов и ракет для их доставки. А этот процесс предполагает медленную и неуклонную нормализацию отношений и добрую волю обеих сторон. Уместным началом было бы учреждение какой-то посреднической инстанции, чтобы стороны могли взаимодействовать – пока между ними нет полноценных дипломатических отношений. Следующим шагом могла бы стать планомерная работа по подготовке мирного договора. Ведь в Сингапуре США и КНДР смогли договориться о пошаговом и взаимно компромиссном подходе, и между двумя саммитами рядовые дипломаты уже прорабатывали его.