Джейн не понимала, что она делает в этом доме. Долго прозябать в неизвестности, как некрещеная душа в лимбе, было ниже ее достоинства. Не пристало ей разыгрывать любовную историю с самой собой, исполняя обе роли, не пристало ждать предложения, которого никто не намеревался делать, не пристало быть смешной.

Сегодня же она попросит Софию раздобыть письмо миссис Синклер.

– Извольте расположить буквы на доске, не то я вас высеку, – произнесла Джейн сурово.

– Джейн Остен учит меня складывать слова! – усмехнулся Фред. – Я должен бы чувствовать себя польщенным, но меня почему-то все это бесит.

Они сидели за кухонным столом. Между ними лежала белая доска с магнитными буковками ярких цветов. Это был обыкновенный детский набор: синяя «Л», красная «М»…

Перед тем как София и Джейн забрали Фреда из больницы, одна из медсестер объяснила им:

– Электричество поджарило некоторые клетки его тела. Из-за этого пострадала память. Есть целый список упражнений, которые он должен будет выполнять каждый день.

– Кому-то придется с ним повозиться, – сказала София, состроив гримасу.

– У нашего специалиста все уже расписано на месяц вперед.

– Я заплачу по двойному тарифу.

Медсестра фыркнула:

– Квалифицированного медика подкупить невозможно!

– Для меня возможно все, я знаменитость! – София ткнула себя в грудь, как будто там стояла печать, подтверждающая ее «звездность».

Джейн опустила руку Софии, оказавшуюся в опасной близости от носа медсестры, и сказала:

– Это не потребуется. Какие упражнения нужно делать? Я охотно буду заниматься с Фредом.

– Работа большая, – возразила медсестра. – Да и с английским-то у вас как? Нормально?

– Думаю, моих познаний в родном языке будет достаточно, – сказала Джейн.

Получив в больнице перечень упражнений, она стала выполнять их с Фредом каждый день и уже успела пожалеть о том, что взяла на себя такой труд. Ведь теперь ей было ясно: ее забота не находит в подопечном душевного отклика. Она хочет, чтобы он скорее поправился, и потому продолжит заниматься с ним, но будет суха и холодна, как самая обыкновенная гувернантка.

– Вспомните слово, которое я вам давеча говорила, и напишите его на доске, – скомандовала она. Фред не шелохнулся. – Не можете вспомнить?

– А какие у нас тут правила?

Джейн закатила глаза:

– Я дала вам список попарно соединенных слов. Забыли?

– Наверное, – усмехнулся Фред. – Памяти-то у меня нету.

Джейн нахмурилась:

– Я дала вам несколько пар слов. Например, «мяч – дерево» или «треугольник – подсвечник». Вы должны их запомнить и, когда я скажу «мяч», выложить на доске слово «дерево».

– Про подсвечник вы ничего не говорили.

– Разумеется, говорила!

– Значит, я забыл, – рассмеялся Фред.

Очевидно, он, в отличие от Джейн, не был настроен на серьезную работу.

– Следующего слова тоже не помните? Того, что в паре со словом «бутылка»?

– Его как раз помню.

– Тогда почему не пишете?

– Не знаю как. «Контрапункт», верно? Знать бы еще, что это такое?

Фред почесал щеку.

– Контрапункт – это сочетание нескольких мелодий.

– Вы похожи на ворчливую учительницу, – заметил Фред.

– Я и есть ворчливая учительница, которой попался нерадивый ученик. Я многое списываю на вашу пострадавшую память, но безграмотности не потерплю.

Фред взял несколько букв и выложил их на доску. Джейн посмотрела.

– Кон-тра-пункт. Верно. – Она нехотя кивнула. – Следующее слово – «камень».

С ним в паре стояло «беспрецедентный». Фред снова разложил буквы на доске.

– Нет. Должно быть четыре буквы «е».

– Выбирали бы словечки попроще. А то ведь такого я и до аварии писать не умел, – сказал Фред и улыбнулся, показывая, что шутит: учитель словесности, конечно же, не испытывал трудностей с правописанием.

Джейн едва сдерживала гнев. У нее на душе так скверно, а ему бы только смеяться! Проигнорировав его замечание, она сухо продолжила:

– Теперь «побрякушка».

В паре с «побрякушкой» стояла «выставка».

– Можно мне стакан воды? – попросил Фред. – Что-то в горле пересохло.

– Напишете слово – получите воду. Как по волшебству.

– Пить хочется ужасно! Меня же поджарили изнутри! Пожалуйста, принесите водички.

В качестве аванса он положил на доску букву «в». Джейн пошла на кухню, вернулась с графином и заглянула Фреду через плечо.

– Нет. – Она поморщилась. – Зачем вы взяли букву «х»? – Ее глаза сузились. – Вы нарочно хотите меня рассердить!

Фред, сияя, продолжал писать.

– Вы написали «вых», а надо «выс», – негодовала «гувернантка».

Не обращая на ее протесты никакого внимания, Фред взял букву «о». Теперь она замолчала и, затаив дыхание, следила за тем, как подрагивающие руки выкладывают на доску детские пластмассовые буквы. За «о» последовала «д», за «д» – «и». Наконец появилась надпись: «Выходи за меня замуж».

Сглотнув, Джейн посмотрела туда, где только что сидел Фред. На месте его не оказалось. Тогда она повернула голову: он стоял перед ней, опустившись на колено.

– Залезь, пожалуйста, в мой карман, – попросил он. Она исполнила просьбу. – Не в этот, в другой.

Джейн достала из кармана его брюк коробочку.

– Открой.

Она открыла, и ей пришлось сделать шажок назад, чтобы не потерять равновесие. Из коробочки на нее смотрело золотое кольцо с нежной бирюзой. Однажды она его уже видела. На собственном портрете. Ее охватило то же чувство, что и тогда, в музее, только в тысячу раз более сильное.

– Это мамино, – пояснил Фред. – Нравится?

– Оно прекрасно.

Больше она ничего сказать не смогла. По какой-то непонятной причине ей вспомнилась ее собственная мать. Джейн стояла как громом пораженная, ведь, казалось бы, еще пару минут назад ничто не предвещало такого поворота событий. Однако, взглянув на лицо Фреда, она поняла: предложение было давно задумано и тщательно подготовлено. В голове у нее поднялся вихрь, сердце застучало.

– Это так внезапно, – пробормотала она. Как ни желанны были для нее те слова, которые появились сейчас на магнитной доске, они в самом деле ее потрясли. Она ощутила в них внезапный и поспешный натиск, вызвавший у нее внутреннее сопротивление. – Мы ведь знакомы совсем недавно. Я почти не знаю вас, а вы меня.

– Разве? Что же еще ты хочешь обо мне узнать?