Шрифт:
Закладка:
Она не могла остановиться: выстреливала словами, а по щекам градом катились слезы.
– Тише, глупая, дядя не мог тебе такого предложить, это незаконно – вмешиваться в отношения наставника и его пажа.
– Пользоваться куклой Азилла тоже незаконно, но он пользуется.
– О чем ты? – насторожился Валентайн.
Шери задыхалась от жалости к самой себе. Она никому не нужна в этом мире. Пройдет их демонов Турнир, и Валентайн уйдет от нее. Женится на какой-нибудь красавице из монастыря и забудет о своем паже. Да Шери и сама забыла бы, будь на месте Валентайна – кому нужна невзрачная замухрышка, когда вокруг столько красавиц.
– Шери, сосредоточься, – чуть сжал ее плечи Валентайн. – Когда ты видела у дяди куклу Азилла?
– Зря я так привязалась к тебе. Зря, – всхлипнула Шери. – Он сказал, что ты выпьешь мою силу и мою жизнь, а потом бросишь. Но он не все сказал, обманщик. Сначала ты разобьешь мне сердце.
– Шери, маленькая моя. – Валентайн усадил ее себе на колени и обнял. – Умничка моя, соберись. Расскажи мне об этой кукле.
– Обычная кукла. Дешевая, со стеклянными глазами. Ректор уколол мне палец и смазал кровью ее губы. И тогда она начала меняться – превращаться в меня, а я превращалась в куклу. Она все говорила и говорила о том, что я пришла в кабинет, чтобы отказаться быть пажом.
– Но ты не отказалась.
– Нет. Я сказала: «Teo tash rot, meo mao hesh», и она отстала от меня.
– Это язык драконов, – удивился Валентайн. – Откуда ты его знаешь?
– Я не помню. Правда, Вэл, не помню. Я же говорила, что у меня тут, – постучала себя по голове Шери, – серьезные проблемы.
– Зато это лишний раз доказывает, что ты дитя арха. У всех потомков Арханона в крови речь драконов, ведь Арханон был ребенком Дракона Элдара.
– И демоницы Морхи.
– Это так, – согласился Валентайн.
– Как бы то ни было, здорово, что я это вспомнила. Тогда я сильно испугалась.
– Но смогла противиться влиянию куклы демона, – слабо улыбнулся Валентайн.
– Но не твоему дяде. Он швырнул в меня черную молнию, когда я уходила из кабинета. – Шери посмотрела на Валентайна заплаканными глазами. – Я не доверяю Себастьяну Арх’Дрюмону и боюсь его. Он такой улыбчивый, вежливый со всеми, внимательный, но когда смотрит на меня, у меня душа в пятки уходит от страха.
– Не бойся. – Валентайн обнял ее крепче. – Я смогу защитить тебя.
– И не бросишь?
– Нет. Обещаю.
Она улыбнулась, расслабившись от его тепла и заботы. Глаза ее закрылись. Ей снилось, что Валентайн обхватил ее лицо руками и заставил поднять голову так, что их губы соприкоснулись. От него слабо пахло сигаретным дымом и мятой, а губы были нежнее лепестков розы. Он легко целовал ее, ласкал кончиками пальцев кожу лица и укачивал на коленях как ребенка:
– Спи, моя родная. Мой самый лучший подарок в жизни. Глупая, я никогда тебя не отдам. Ты моя.
Истер осторожно постучалась.
– Войдите, – прозвучал мягкий баритон ректора. – Истер? Есть новости?
– Да, арх ректор. Шери уехала с архом Валентайном сегодня после групповых занятий.
– Спасибо, Истер.
Он махнул ей рукой. Девчонка исчезла, а Себастьян сладко потянулся в кресле и улыбнулся: ловушка захлопнулась. И пусть Ричард смог сбежать, скоро это уже не будет важным.
Шери проснулась в машине. Двигатель тихо гудел, «лепард» мчался по ночной трассе, разрезая мрак светом прожекторов.
Лицо Валентайна было спокойным и сосредоточенным.
– Проснулась? – коротко взглянул он на Шери.
– Да, – было ужасно неловко за все, что она наговорила.
Требовать от Валентайна, чтобы он отчитывался, где пропадает, ныть о том, что она не знает, как без него жить – ужас! Она не знала, куда деваться от стыда. Хоть из машины выпрыгивай.
– Шери, я все думаю про куклу Азилла, – прервал ее раскаяние Валентайн. – К сожалению, наш Дом хорошо знает это мерзкое творение Высшего Демона из Дома Путей, как и его самого. То, что я расскажу тебе, приватная информация. Хотя о чем я говорю? Ты никогда лишнего не скажешь. Наверно, тебя чаще нужно поить зельем Марка.
Шери покраснела и отвернулась.
– Шери, да не смущайся ты, – положил он руку ей на колено, но сразу убрал. – Ты ничего такого не сказала, чего я не знал. Кроме куклы Азилла и того, что дядя пытался тебя заставить, чтобы ты ушла из академии. Ты не представляешь, как я рад, что ты устояла. Страшно подумать, если бы…
Он замолчал, рука дернулась к портсигару, но в последний момент снова вцепилась в руль.
- Я согласен, что должен был тебе позвонить. Хотя мы со Стэфаном договорились, что он свяжется со мной, если с тобой что произойдет. А то ты вечно попадаешь в истории... Вот скажи, зачем ты удумала записаться в дуэлянты?
– Я не хотела, – вздохнула Шери. – Думала просто разобраться с Суок по-быстрому, а тут Виктор закричал, что по правилам нужна дуэль. Написал Ричарду о принятии нас в Клуб, а он согласился… Как ты думаешь, куда он мог деться?
Шери нравилось ездить с Вэлом по ночному города, залитому неоновыми огнями. Его «лепард» несся по шоссе, ловко обгоняя машины, выгадывая так, чтобы промчаться через перекрестки за секунду, как там замигают останавливающие сигналы. Он чувствовал дорогу и свою машину также, как самого себя.
– Не знаю, – помрачнел Вэл, не отрывая глаз от дороги. Трасса в этот час была оживленной, и ему приходилось постоянно перестраиваться из одного ряда в другой. – Комнаты Ричарда были под магической сигнализацией и двери охраняли королевские стражи – а это лучшие из лучших архов. Никто не понимает, что произошло. Но на потолке в спальне Ричарда, а потолок у него зеркальный, обнаружена трещина.
– Зеркало, – задумчиво произнесла Шери. – Знаешь, я не люблю зеркала. Мне все время кажется, что оттуда на меня кто-то смотрит. Помнишь, когда вы тянули жребий, кто из пажей кому достанется?
Валентайн кивнул.
– Мне тогда показалось, что в зеркальном кубке мелькнуло женское лицо.
– Может быть, ты увидела себя? – с чуть заметной насмешкой предположил Валентайн.
– Может, – неохотно согласилась она. – Так что там с этой куклой Азилла?
– Мой прапрадед Рональд в свое время женился на дочери Карла Арханона Леоне. Понятное дело, Дрюмоны очень гордились этим союзом с королевским домом, вот только брак свершился совсем не по тем правилам, что приняты у нас…
Керосиновые лампы не могли полностью прогнать мрак храма Священной Матери, а в самом помещении было душно. Архи двух родов явились в этот знаменательный день приветствовать новый союз. В том, что после этой ночи через девять месяцев родится сильный воин – не сомневался никто. Змеиную Матерь тщательно умастили кровью. Ее тело казалось живым в блеске огней: гибкое, сильное, блестящее. Матерь изогнулась над алтарем, готовая дать благословение новому своему чаду, и глаза ее тускло мерцали.
