Профессор выдержал паузу, чтобы оценить тишину, которая повисла в зале после веселого возбужденного шума.

– Прежде всего, я хотел бы, чтобы мы подумали сейчас, – продолжил он, и горло у него сжалось, – о двух жертвах этого убийцы, двух студентах из нашей криминологической группы, которая работала над этим проектом. О двух блестящих молодых ученых, перед которыми открывалось будущее, пока убийца не решил, что их жизни имеют меньшую ценность, чем его чудовищные побуждения. Мне хотелось бы отдать дань уважения докторантам Ассе Дьоп и Алехандро Лорке. Мы будем их помнить…

Он замолчал и окинул взглядом аудиторию. После секундной тишины зал взорвался аплодисментами. Лусия увидела, что Корделия, Вероника и Харуки, понурив головы, внимательно рассматривают носки своих ботинок.

Секунд через пять Саломон жестом прекратил аплодисменты.

– Мне хотелось бы также поблагодарить, – сказал он, разволновавшись до слез, – ректора университета, декана юридического факультета и советника правительства Кастилии и Леона по делам образования Эктора Дельгадо, который сегодня вечером присутствует в зале, за то, что дали возможность нашему университету довести до конца эту программу. Мы не сомневаемся, что в будущем она станет необходимой в расследованиях преступлений силами порядка нашей страны. Эта программа, как уже сказал господин ректор, называется ДИМАС.

Димас – имя библейского персонажа, который…

Лусия моментально отключилась от этих рассуждений. Она приблизительно знала, о чем он будет говорить. И знала также, хотя и не была знакома с университетскими обычаями, что он сделает несколько кругов вокруг да около, прежде чем перейдет к фактам. А ее интересовали именно факты. И правдивые, и ложные…

– …я не стану сейчас останавливаться на вопросах искусственного интеллекта или алгоритмов, – продолжал Саломон. – Может, это покажется вам странным в устах руководителя программы, но я ничего в ней не понимаю, несмотря на то что мои студенты много раз пытались мне растолковать, как она работает.

В зале послышались смешки, особенно среди студентов.

– Но все мы, в конце концов, знаем, насколько искусственный интеллект способен взбудоражить нашу повседневность и изменить нашу жизнь в самых разных ее проявлениях. Отчего же эти качества не должны коснуться работы следователей? Скажем попросту, что ДИМАС – программа революционная, единственная в своем роде, способная восстановить связи, ускользнувшие когда-то от внимания следствия, и навести полицию или Гражданскую гвардию на след опасных серийных преступников, будь то преступления сексуального характера, насилия или убийства.

Он оглядел аудиторию и сделал широкий жест рукой, как бы обнимая публику, ловившую каждое его слово.

– Вот что удалось ДИМАСу… Изучив сотни судебных процессов, которые волонтеры из полиции и Гражданской гвардии в течение двух лет вводили в его память, он обнаружил три дела, разнесенных и во времени, и в пространстве, но имеющих много сходных элементов, никем не замеченных. То ли эти элементы затерялись в дебрях дел, то ли следствие проводили службы, географически отдаленные и не связанные друг с другом.

И Саломон детально разъяснил, о каких элементах шла речь: все они имели постановочную природу, везде фигурировали счастливые супружеские пары, везде им придавали определенные позы и скрепляли клеем, везде на месте таких мизансцен находили ткань красного и зеленого цветов…

– Вид этих мизансцен привел нас к заключению, что убийца, располагая тела подобным образом, вдохновлялся шедевром Овидия «Метаморфозы», длинной поэмой, включающей в себя около двенадцати тысяч стихов и написанной в первом году нашей эры. Вернее, не самой поэмой, а полотнами эпохи Возрождения и барокко, написанными на сюжеты поэмы. Вот эти три картины, вдохновившие преступника на три двойных убийства: «Пирам и Тисба» Жана-Франсуа де Труа, «Кефал и Прокрида» безымянного художника и «Смерть Гиацинта» итальянской школы восемнадцатого века.

Саломон помахал в воздухе тремя репродукциями в формате А4, но было ясно, что дальше третьего ряда никто не сможет ничего различить.

«Сейчас ты потеряешь аудиторию, – подумала Лусия. – Вернись к фактам: то, что ты говоришь, не подтверждает твои тезисы».

– Кроме того, один экземпляр «Метаморфоз» имелся в библиотеке юридического факультета. По многим признакам мы догадались, что именно этот экземпляр послужил убийце источником текстов для анонимных посланий, которые он время от времени нам рассылал. И в этом, несомненно, была его самая большая ошибка. Благодаря посланиям мы его и нашли. А сейчас я передаю слово лейтенанту Лусии Герреро из ЦОП. Это она и ее группа блестяще распутали дело и обезвредили убийцу.

Лусия глубоко вздохнула и отпила глоток воды. Все шло так, как они и договаривались. Теперь ее очередь говорить. Хотя темой конференции и был ДИМАС, люди пришли сюда еще и из-за расследования. Она терпеть не могла выступать на публике, но сегодня отвертеться не удастся. Выбора у нее не было.

– Как уже сказал профессор Борхес, – подхватила лейтенант слова Саломона, – без программы ДИМАС нам никогда не удалось бы установить связь всех трех убийств, из которых самое давнее было совершено в восемьдесят девятом году. Вчера ночью погиб один молодой человек. Его звали Улисс Джойс. Он был студентом и входил в группу криминологов профессора Борхеса. По иронии судьбы, он участвовал в доводке программы, которая помогла его вычислить. Это не вызывает большого удивления: серийные убийцы часто помогают полиции себя обнаружить. И это понятно – они жаждут славы, хотят быть знаменитыми. Им нужно, чтобы о них все говорили. Порой они ощущают себя выше всех, в том числе и выше полиции. У них развивается такой комплекс превосходства, что они не допускают даже мысли, что их могут поймать; они, мол, всегда сумеют уйти от погони, даже когда намеренно оставляют множество улик…

Она подняла голову. В зале было тихо – слышно, как муха пролетит. Все почувствовали, что нудная речь Саломона была не более чем закуска, а вот теперь они приступили к основному блюду.

– Улисс Джойс в точности соответствует профилю, который я только что вам обрисовала: одинокий молодой человек, очень умный, с огромным эго и с такой же огромной жаждой славы и известности. Такой тип личности хорошо известен. У нас были все основания думать, что Улисс Джойс и есть тот человек, которого мы разыскиваем. На него указывало абсолютно все. Но я все еще продолжаю думать, что Улисс Джойс – всего лишь блесна, обманка, призванная нас запутать, и за ним скрывается кто-то другой.

Изумленный зал оцепенел. Лусия видела, как оцепенение растекается по залу, словно черная волна нефти от супертанкера. Ведь ее слова прямо противоречили словам профессора.

На первом ряду Корделия Бликсен и