Вера перевела дух, не упуская нити повествования.

– И вот ты в городе, изображаешь из себя крутого парня, а тут тебе попадается не кто иной, как Маргарет Краковски. – Вера сделала еще одну паузу, увидела, как солнце садится за верхушки соседних зданий, и поняла, что теряет хватку. Вот бы сейчас домой. Но она пригласит соседей выпить. Как следует выпить. И пусть остаются до самого Рождества: они встретят его вместе. Ей не улыбалось остаться сегодня в одиночестве и всю ночь думать о жестоких мужчинах и беззащитных женщинах. Или, может, Джо Эшворта ненадолго спустят с поводка, чтобы он побыл с ней.

Но потом она вновь сосредоточила свое внимание на парне, который казался буквально реинкарнацией Рики Батта.

– И она заметила тебя: заметила, как ты пропускаешь занятия и снова врешь матери. Может, именно в этот момент она решила, что больше не может прикрывать тебя, потому что спасать тебя бесполезно. Все-таки ты не был ее дорогой к искуплению.

Вера заметила, что все посмотрели на нее с некоторым удивлением, и продолжила говорить в холодной, сухой манере.

– Конечно, Маргарет и раньше видела тебя в городе. Например, в тот день, когда она отвозила Ди Робсон в Ньюкасл покупать ей зимнюю куртку. Она сказала Ди, что возьмет деньги из благотворительного фонда «Хейвена», но, конечно, это была неправда. Она заплатила за нее сама. Маргарет была доброй женщиной. Хорошей женщиной. Она видела, как ты без дела шляешься по городу, выпендриваешься и хватаешься за все мерзости, которые могут принести деньги. Она знала, что твоя мать волнуется за тебя, и поэтому погналась за тобой, надеясь привести в чувства. А ты что сделал? Просто убежал.

Впервые за весь свой монолог Вера взглянула на Кейт Дьюар. Она тоже была хорошей женщиной. Женщиной, которая хотела думать о своем сыне только самое лучшее. Которая надеялась обрести счастье и новые радости в зрелом возрасте.

– Ди Робсон тебя видела, – продолжила Вера. – Она видела, как ты скрылся в толпе. И она видела тебя в метро, когда ты убил Маргарет. Она была пьяной и еле соображала, но ты ведь ее знал, да? Все на Харбор-стрит знают толстую шлюху Ди Робсон.

Парень поднял глаза, будто хотел отреагировать. Повисла недолгая тишина. Вера резко изменила тему разговора.

– Расскажи мне про фотографию, Райан. Фотографию, которую ты украл у мистера Бута. – Вера понимала, что это расстроит Кейт, но на данный момент прошлое ее любовника было менее важно, чем возможность разговорить ее сына.

– Она была мерзкая. – Лицо Райана покраснело от праведного негодования. – На Маргарет почти ничего не было. Только чулки. Она позировала. Похоже на те картинки, которые Ди распихала по всей станции.

Вера взглянула на Кейт, но ее лицо ничего не выражало. Похоже, сейчас она не была готова к новой информации.

– Ты искал в кошельке мистера Бута деньги?

– У него их была куча. – Райан поднял глаза и медленно растянулся в самодовольной ухмылке. – Он дал бы мне, если бы я попросил, но мне просто не хотелось слушать нотации, которые к этому прилагались.

– И ты решил, что фото будет дороже?

– Я был в шоке! Я тогда об этом не думал. Просто взял ее.

«И начал размышлять. Прикидывать, какую выгоду из этого можно извлечь».

– Ты показал ее Маргарет. – Это был не вопрос. Вера до сих пор не до конца понимала, как именно все произошло, но не хотела показывать это ему.

– Я дал ей возможность объясниться. Это казалось правильным.

– И когда это было, Райан? – спросила она, как будто для освежения памяти.

– За пару ночей… – Райан замолчал.

– До того, как ты убил ее?

– Я поднялся к ней в комнату. Постучал.

Вера представила, как он стоит, развязно прислонившись к дверному косяку. Фотография придавала ему уверенности в себе. Знание – сила. Но он все еще нервничал. Все тот же маленький мальчик с ночными кошмарами, который убежал от нее в городе.

– Она впустила тебя? – Вера изобразила небольшое удивление. – Она же дорожила своим личным пространством.

– Она сказала, что хочет поговорить. – Его голос звучал уже менее твердо. – Она сделала чай.

– И ты показал ей фотографию.

– Я положил ее на стол… – Начал он и отвел взгляд.

– И она разозлилась. Полагаю, она чертовски разозлилась.

– Она не имела права! – Его лицо снова раскраснелось. – Это она была одета как шлюха. Это ее фотографию Стюарт носил в бумажнике.

– Что именно она сказала, Райан? Это очень важно. Если можешь, перескажи слово в слово.

– Она сказала, что если я жду от нее денег за фотографию, то глубоко ошибаюсь. – Он начал пародировать Маргарет, и впервые Вере показалось, что она отчетливо слышит ее голос. Звонкий, решительный. – Сказала, что пыталась проявлять снисхождение к моему поведению. У меня были «тяжелые времена». Она попросила Малкольма дать мне работу и была довольна моими успехами. Но это был последний шанс. Если она еще раз поймает меня за воровством или прогулами, она заявит в полицию. Расскажет, что я воровал у Стюарта и у «Хейвена» и пытался шантажировать ее. – Он резко остановился и снова заговорил своим голосом: – Как будто меня это волновало. Она была самовлюбленной коровой. И дешевкой.

– Скажи, что она сделала с фото? – Потому что в комнате Маргарет они ее не нашли, а у парня она ее забрала.

– Она взяла и сожгла ее, – сказал он, как обиженный ребенок. – Прямо свечой.

– Что же, давай вернемся в день убийства, Райан. Твои друзья вышли из вагона, а Маргарет зашла. Женщина, которая могла устроить тебе веселую жизнь в один момент. Она дала тебе последний шанс, а ты опять прогуливал школу. Что она тебе сказала? Наверное, это было очень жестко, потому что ты сел рядом с ней, достал нож, который всегда носишь с собой… – «Прямо как Рики Батт». – И когда она отвернулась, когда осмелилась отвернуться от тебя, ты ударил ее. – Вера не скрывала отвращения в своем голосе.

Кейт Дьюар начала всхлипывать. Наверное, так она плакала всю ночь.

– Ну что, Райан? – наседала Вера. Она посмотрела на него внимательнее и увидела, что он выпрямился. Он был напряжен, как струна. Будто вновь переживал то унижение, которому подвергла его пожилая женщина. Он побелел от ярости.

– Она ничего не говорила. Ей не нужно было ничего говорить. Она посмотрела на меня как на непослушного ребенка. Она была проституткой. Она не имела права так на меня смотреть.

– И ты убил ее.

– Да! – От злости у него сжалось горло, голос охрип. Он привстал из-за стола и, когда заговорил снова, забрызгал слюной все вокруг. – Я убил ее.

В комнате повисла тишина, прерываемая только сдавленными рыданиями Кейт.

Вера кивнула Джо Эшворту,