За исключением самых ранних периодов, когда JETRO была брайрклайдом бизнес-лидеров Осаки, она всегда была операционным подразделением М1ТИ. Однако его юридический статус после 1958 года как корпорации, а не правительственного агентства, иногда приводил к неприятностям в Соединенных Штатах. В 1950-х годах JETRO создала в Вашингтоне организацию, в которой работали американцы, под названием United States-Japan Trade Council, но не зарегистрировала ее в соответствии с Законом о регистрации иностранных агентов от 1938 года.

Министерство юстиции США подало на Торговый совет в суд за гражданское мошенничество, обвинив его в том, что 90 процентов его средств на самом деле поступали от MIT1 через Нью-Йоркскую организацию или JETRO. Совет заключил внесудебное соглашение. Он также согласился подавать документы как иностранный агент и указывать в своих публикациях, что они получены из японских правительственных источников. Вопрос в этом деле заключался не в лоббистской деятельности JETRO от имени японских интересов, а в возможной путанице американцев относительно того, кого именно представляет JETRO: ДЖЕТРО представляла".

Одним из наиболее инновационных аспектов раннего JETRO было его финансирование. Во время рецессии 1954 года M1TI собрала деньги на его финансирование за счет импорта бананов. В условиях системы валютных квот лицензии на импорт бананов и сахара стали самыми ценными в стране; поставки обоих товаров были настолько дефицитными, что любые объемы, которые удавалось доставить на рынок, стоили непомерно дорого. В случае с бананами правительство взимало с импортеров налог на их прибыль, а вырученные средства передавало в JETRO. Средства организации выросли с чуть менее 3 миллионов йен в 1954 году до более 100 миллионов йен в 1955 году, и все благодаря бананам. Эта схема была похожа на систему субсидирования экспорта судов за счет сахара. В 1953-1955 годах МИТИ выдавал лицензии на импорт сахара торговым компаниям, которые продавали кубинский сахар в Японии в два-десять раз дороже импортной цены, только если они были связаны с судостроителем и могли представить экспортный сертификат, подтверждающий, что они использовали 5 процентов своей прибыли для субсидирования экспорта судов. За два года действия системы "сахарной ссылки" судостроительная промышленность получила около 10 миллиардов йен. В конце концов, ее пришлось прекратить, поскольку слишком много других отраслей хотели получить субсидии от пошлин на сахар и бананы, а IMS не одобряла эту практику.

Сахарные и банановые льготы были лишь двумя из наиболее впечатляющих налоговых послаблений, которые чиновники Министерства финансов и Бюро по предпринимательству придумали в ту эпоху, чтобы помочь промышленности и содействовать коммерциализации отдельных продуктов. Накамура Такафуса утверждает, что уже в 1951 году налоговые льготы заменили прямые субсидии в качестве основного средства, с помощью которого правительство проводило свою промышленную политику". И это, безусловно, правда: когда Додж прекратил субсидии, созданные за счет разницы в ценах и кредитов РФУ, Бюро предприятий МЛТИ решительно двинулось в налоговую сферу в поисках альтернатив.

Главным препятствием для работы миссии было сохраняющееся влияние специальной налоговой службы SCAP, которую возглавлял профессор Карл С. Слаоип из Колумбийского университета и в которую входили такие эксперты, как Джером Б. Коэн из Городского колледжа Нью-Йорка. Весной 1949 года миссия Шорна отправилась в Японию и в сентябре доставила Доджа в порт.

В период с 1950 по 1955 г. все еще сохранялся большой вес акта о правильной системе в Японии. По сути, Слиуп призывал к упрощению налоговой системы, которая бы агрегировала все виды доходов налогоплательщика (будь то физическое или юридическое лицо) и в максимально возможной степени устранила специальные налоговые льготы, содержавшиеся в Законе о специальных мерах налогообложения (Sozei Tol'ubetsu Sochi Hö, член 15 от 1946 г.) и его ни мемориальных поправках.

Некоторые предложения Шоупа, такие как налог на добавленную стоимость, регулируемый местными властями, были просто слишком прогрессивными для того времени; бизнесменов возмутила мысль о том, что им придется платить налог даже при дефиците, и от этой идеи тихо отказались. Однако идеи Шоупа не обязательно были враждебными по отношению к использованию налоговой системы для стимулирования экономики. Например, его идея переоценки активов в свете японской инфляции как способа повысить капитализацию предприятий нашла весьма положительный отклик и привела к принятию Закона о переоценке капитальных активов (Sl isan Saihyôka Hö, № 110 от апреля 1950 года). Этот закон буквально создавал капитал там, где его еще не было, путем переоценки (в сторону уменьшения) промышленных активов для целей налогообложения, которая проводилась около трех раз в период с 1950 по 1955 год.

Но главная проблема системы Слиупа заключалась в ее враждебности к преференциальному режиму стратегических отраслей. Икеда считал, что Япония должна двигаться в этом направлении - хотя, конечно, это означало все более несправедливое распределение налогового бремени по всему обществу, - и многие его коллеги из Министерства финансов последовали его примеру, потому что они предпочитали налоговые льготы субсидиям по практическим соображениям. По словам Йошикуни Дзирофа (бывшего директора Национального налогового агентства и заместителя министра финансов), налоги лучше субсидий, даже если в теории они одинаковы, потому что налоговые льготы ценны только после того, как предприятие выполнит то, что от него хочет правительство, в то время как субсидии выплачиваются до выполнения работы и иногда не приводят к улучшению показателей.Еще одна причина предпочесть налоговые льготы субсидиям - это их меньшая политическая значимость, что имело определенную ценность для японских бюрократов в 1950-е годы в связи со скандалами, связанными с "Слиова Денко" и другими скандалами, связанными с эпохой ранней оккупации.

Начиная с 1951 года Министерство финансов, консультируясь с Бюро предприятий МИТИ и Советом по рационализации промышленности, очень медленно проводило ежегодный пересмотр старого Закона о специальных мерах налогообложения, который к концу десятилетия привел к полному демонтажу системы Slioup. Среди мер, принятых министерством, были исключение до 50 % дохода, полученного тирином от экспорта (этот показатель был увеличен до 80 % в результате пересмотра налогов в 1955 году), быстрая амортизация инвестиций, предназначенных для рационализации промышленности, исключение стратегического оборудования из импортных пошлин, вычеты из роялти, выплаченных за иностранные технологии, и многое другое. Совет по обсуждению", контролируемый Министерством финансов, рассматривал и утверждал эти ежегодные изменения. В 1959 году этот совет, переименованный в Совет по обсуждению налоговой системы (Zeisei Chôsa Kai), стал постоянным органом канцелярии премьер-министра. Именно он, а не кабинет министров или парламент (который обычно лишь штампует его рекомендации), ежегодно вносит изменения в налоговую систему в свете меняющихся потребностей и экономических условий. Членов совета выбирает министр финансов, а его заседания не открыты для общественности. После создания