–Кейн нафото есть?

–Нет.

–АДоктор?

–Тоженет.

–Нуиладно.

Феликс убрал планшет, всем своим видом давая понять, чтовизит практически окончен, и, когда хозяин лавки расслабился, дружелюбно спросил:

–Рина говорила, ктоещё был намысу?

Ипонял, чтоугодил вточку– Григорий вздрогнул и, кажется, чуть подался назад.

–Нет.

–Неназывала имени? Иликлички?– Ипрежде, чемхозяин лавки ответил, продолжил, чуть повысив голос:– Вас охватило огромное желание сказать, чтовы ничего незнаете. Ия никогда недокажу, чтовы знали, нопромолчали. Этоостанется навашей совести. Только наней.

–Выещё верите всовесть?– хрипло спросил Григорий.

–Авы–нет?

–Вокруг посмотрите.

–Ясмотрю,– спокойно ответил Вербин.– Смотрю часто. Ивижу, ужповерьте, намного больше, чемвы. Изнаете что явам скажу? Всёвокруг нерассыпалось только потому, чтоостались люди, длякоторых имеет значение совесть, репутация, уважение исамоуважение. Людисчётким пониманием добра итого, чтоправильно. Думаете, яневижу холуёв, тупых лакеев, циничных воров иподонков всех мастей? Вижулучше вас. Ноесли вы согласитесь стем, чтокроме них никого нет, выстанете такимже. Сразу.

–Янетакой.

–Язнаю,– мягко произнёс Феликс.– Гриша, яуже догадался, чтотам произошло. Будем откровенны: ничего другого там произойти ине могло– учитывая то, какое впечатление случившееся произвело наКислого иЗебру. Ещёязнаю, чтовы несможете подтвердить свои слова иони нестанут свидетельством. Затовы укрепите мои подозрения. Исбросите груз, который несёте уже десятьлет.

Григорий молчал очень долго. Минут пять, если небольше, вмагазине царила полная тишина, даже машины, кажется, перестали проезжать поулице, немешая хозяину лавки размышлять. Азатем он решился.

–Язаставлял себя неверить.– Григорий говорил очень тихо исмотрел накнижные полки.– Нехотел верить. Немог.

Он тоже её любил. Безвсяких шансов наотношения– просто любил. Итоже нехотел пачкать её память. Ногруз действительно получился тяжким ивозможность отнего избавиться пересилила.

–Яуверял себя, чтоэто было сказано вбреду, потому что тогда, перед самой смертью, Ринаневсегда сохраняла ясность рассудка… может, поэтому исказала… Вовремя нашей последней встречи… Ринасказала, чтонамысу они принесли жертву.

–Человека?

–Да.– Пауза.– Скорее всего, этобыла девушка, потому что Рина сказала: «Этасучка непомогла». Именно так: «эта сучка непомогла». Именно так… Представляете? Менядосих пор трясёт, когда яоб этом вспоминаю.

Григорию было очень грустно оттого, чтодевушка, которую он любил, назвала жертву сучкой. Аможет, негрустно– противно. Отняла жизнь– инаградила презрительным ругательством.

–Онахоть сожалела?– очень тихо спросил Вербин.

–Рина жалела только отом, чтоничего неполучилось,– глухо ответил Григорий.– Онаочень хотела жить. Проклинала всех зато, чтомы остаёмся, аона уходит. Вней было столько ненависти, чтоя… Язаставлял себя верить, чтоожертве Рина сказала созла.– Оннаконец-то посмотрел Вербину вглаза:– Ядолжен был пойти вполицию?

–Увас небыло никаких доказательств. Только слова человека, сказанные вбреду,– твёрдо сказал Феликс.– Вамбы неповерили.

–Новедь вы кому-то поверили,– вздохнул Григорий.– Поверили безвсяких доказательств истали искать преступника.– Онпомолчал.– Чтобы наказать.

* * *

Аркадий вновь пришёл, когда она спала. Спала крепко исладко, какунеё давно неполучалось. Спала очень спокойно ипоэтому, почувствовав нежные прикосновения умелых мужских рук, Лераулыбнулась ипрошептала:

–Милый…

Такой ненасытный.

Ноне пошевелилась, изображая спящую имедленно распаляясь отего ласк. Чувствуя, каквозбуждение смешивается снереальностью сна, создавая восхитительное ощущение пребывания всладкой сказке. Охватившая девушку нега казалась тёплой ароматной водой, вкоторую она погрузилась, каквванну. Только ещё лучше, потому что ванна была надвоих.

Просыпаться нехотелось, ноочень хотелось проснуться, чтобы реальность сказки стала сказочной реальностью. Ведьнепонятно, чтолучше: оставаться ввосхитительно приятных грёзах илиже почувствовать всю остроту реальных чувств? Хотелось быть итам, итам. Ведьитам, итам– невыносимая сладость…

Лера потянулась. Звякнул проклятый «браслет». Глаза закрыты, ноей ненужно их открывать– оначувствует мужчину ипредугадывает его движения.

Шепчет:

–Хочу тебя…

Переворачивается иоказывается сверху. Аркадий непротив иулыбается, лёжа наспине. Егоруки мягко скользят побёдрам девушки. Онанаклоняется ицелует его вгубы.

–Хочу тебя…

Он громко дышит. Чувствуется– напряжён допредела, носдерживается изовсех сил, нехочет торопиться. Оннетрахает её, аполучает изысканное наслаждение отблизости. Ноон напряжён, Лераэто чувствует иумело подводит Аркадия кфиналу. Лерамолода, нобольшая мастерица, превосходно владеет своим телом имышцами. Будучи сверху, онаполностью контролирует происходящее, ив тот момент, когда Аркадий перестаёт сдерживаться, скатывается направо ивперёд, слетает скровати, одновременно перехватывая цепочкой шею проклятого мучителя и, крича что-то невнятное, начинает ссилой давить нанеё. Всейсилой рук. Всемсвоим весом. Встороны ивниз. Невидя, ночувствуя, какстальная цепочка впивается вкожу исдавливает горло мужчины, полностью перекрывая доступ воздуха. Секунды экстаза, вовремя которых Аркадий стал полностью беззащитен, Лераиспользовала идеально– онпропустил удар, растерялся, асейчас ивовсе запаниковал, непонимая, каксправиться судушьем. Онабоялась, чтоАркадий сообразит сделать обратный кувырок, скатится скровати итак освободится, ноон недодумался. Аркадий хрипит, стучит ногами покровати, сжимает простынь руками, ноне делает ничего правильного. Ипостепенно затихает. НоЛера продолжает сдавливать его горло, отсчитывая просебя секунды. Возможно, счёт идёт слишком быстро, зато додвух тысяч– такдевушка решила. Онаназывает числа, глядя надушевую кабинку. Считает сначала молча, просебя, затем начинает произносить числа вслух; она заставляет себя несбиваться ивозвращается, если пропустила хоть одно число. Онанеможет позволить себе ошибиться.

Ведь слишком многое поставлено накарту.

Илишь произнеся:

–Дветысячи!

Лера ослабляет хватку, отползает откровати ибез сил падает напол. Дрожит. Отнапряжения, эмоций и… страха. Дрожит ине спускает взгляд сраскинувшегося накровати Аркадия. Боится, чтоон поднимется, покрутит головой, откашляется искажет:

–Неполучилось.

Боится, чтоон начнёт её избивать, нознает, чтопродолжит драться. Доконца. Насмерть.

Дрожит.

Боится.

НоАркадий лежит недвижно. Грудь невздымается. Дыхания неслышно. Недвигается. Леравстаёт, медленно подходит кпохитителю икасается пальцем запястья. Пульса нет. Пробует нащупать нашее. Пульсанет.