сдвинулся с характерным звуком, а сразу после возвышенность «приподнялась», обнажая полоску чёрных, словно бы маслянистых соплей.

— Не делай резких вдиж-ений.

Голос Эль скакнул. Почти что с ужасом наёмница смотрела на меня. Я замер. Медленно опустив согнутую в локте руку.

Камень едва различимо ударил соседний.

«Ястреб».

— Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ж-Ш!

То, что я принимал за большую кочку, вдруг приподнялось. Острые края и иглы зубов обнажились в клокочущей мякоти.

Сырой и кислый, резкий пряный запах.

Ковёр позади «головы» переломился. Он пошёл волной. Он треснул, обнажая ярко-жёлтую и чёрную, перегнивающую изнанку. Расплёскивая кристально чистую воду, в луже ударил длинный хвост. Там были острые темно-зелёные пластины, а впереди — когти.

Я не сразу понял, что это лапы.

Но я увидел когти.

Очень длинные, чёрные и в жёлтых царапинах.

Я выдохнул. Амулет ударился о грудину. Обжог кожу. Я попытался шагнуть назад. Почувствовал, как увязли ноги.

Шипенье. Быстро перебирая, извиваясь на широком брюхе, дракон рванулся к нам. Он разорвал изнанку. Выворотил зелёный мир.

Эль что было сил оттолкнула меня. Я сделал шаг. И нога соскользнула в рыхлую мякоть. Шипенье. Пытаясь восстановить равновесие, я сел.

Эль ударила копьём — металл зазвенел. Он прошёлся по маслянистой слизи, а после будто за что-то зацепился. Древко изогнулось и сломалось. Большая «голова» мотнулась. Потрескивая, ударила скулой. Эль приняла удар.

В брызгах она перекувыркнулась через валежник, сдирая отошедшую кору.

Отсыревший и ярко-оранжевый ствол обнажился.

— Ш-Ш-Ш-ШШШШШ! — развернулся ряд зубов.

Глаз не было.

Я сделал шаг назад.

И когти дракона ударили, рвя и раскидывая жёлтые клочья. Они прорезали ковёр. Глубоко вошли в невидимую землю.

Солнце слепило. Я пополз. Или поплыл. Забил ногами и коленями, как только мог. Ухватившись за край сырой коры, перемахнул через потемневшее, скользкое дерево. Наёмница уже не лежала, она была на ногах.

Подобравшись, девушка держала обломанное, расщепившееся древко. Я упал и поднял тучу брызг. Плечом ударил о её колено. Кажется ухватился за штанину.

Замер.

Было тихо на болоте.

Только пласты гуляли, и шипел ковёр.

Удар.

Дракон Ударил Головою.

Полусгнившая, древесина разлетелась, обнажая ещё твёрдую сердцевину. Ствол чуть прополз. И я тоже, стараясь не дышать. Во рту было кисло и на зубах что-то хрустело.

Шипенье. Край морды, похожей на кочку, показался и клацнул пастью. Пощёлкиванье. Клацанье и шелест между редких и тощих берёзок. Кроны смотрелись необычайно яркими.

Дерево ещё чуть проползло.

Тяжело дыша и вздрагивая, я поднялся.

Теперь, когда часть зелени сползла, стали видны роговые пластины и плоский длинный хвост, с заросшей «пилою» поверху.

Зверь остановился у осоки с ярко-жёлтым камнем и не двигался дальше. Большая голова его часто «кивала», а последняя треть хвоста приподнялась, готовясь нанести удар. Вода и вывороченная зелень дрожали под широким горлом.

— ААР-Р… А-ар!.. Шш-ш-ш-ш-ш-щ-щ!

Наёмница быстро вдыхала. И медленно, очень медленно выдыхала. Лицо её было ярко-красным, а глаза остекленели.

Выставив обломанное древко, она всё ещё готова была нанести удар. На очерченных, обтекающих чистой водою скулах вздулись мышцы.

Лицо её было сосредоточено, но оно не было живо.

— Отступаем, — проговорил я тихо.

Выражение Эль застыло.

Она словно не слышала.

— Се-й-час, — подчеркнул я чуть громче, как можно более внятно. — Нужно медленно отойти на несколько шагов… Не поворачиваясь спиной.

Девушка… выпрямилась.

* * *

Проваливаясь и подволакивая отяжелевшие ноги, бредя обратно, мы обнаружили, что дорожки, остававшиеся позади, совершенно сгладились.

Лишь минут десять-пятнадцать мы шли точно по старым следам. После пришлось присматриваться. А потом уже гадать.

Наёмница изучала стволы тощих сосенок, на которых она вроде как оставляла зарубки. Но ничего не находила.

О произошедшем мы не говорили.

Эль смолчала.

Да и я не спросил. У нас вообще уже давно закрепилась традиция — ни о чём друг друга не спрашивать.

Подойдя к большому, с ровным краем, валуну, наёмница чуть задержалась. А после заглянула за него.

«И почему я так спокоен? — посетила неожиданная мысль. — А впрочем, разве это важно».

Мы вышли на твёрдую почву.

И остановились. Ноги гудели, и в сапогах перекатывалась влага.

Валежника, который поставила девушка, нигде не было видно. Только деревья. Озеро с ряскою и несколькими камнями по берегу. Белёсой осокой на небольших островках.

Всё сглажено. Так что ни одного острого угла не было видно.

Светло здесь было.

Тяжело дыша, я зацепился взглядом за движенье — цапля. Большая и серая, она гуляла вдоль противоположного берега. Дятел бил где-то рядом, и… я предпочёл принять это за добрые знаки.

Ноги гудели.

Сглотнув, я поглядел на край большого камня. Я сел. И Эль облокотилась на ближайший к ней край.

Девушка ещё не оправилась и даже такая (во время былое незначительная) прогулка далась ей нелегко.

Мы дышали.

Хрустнула ветка и ветер прошёлся по верхушкам.

— Спасибо.

Неожиданная фраза заставила вздрогнуть.

— Я не знаю… как бы мы справились… с псами. Без тебя.

— Да… не за что.

Больше полутора часов прошло, прежде чем мы снова сумели отыскать заброшенную дорогу. И поле, зарастающее молодыми берёзками.

Сапоги меня убивали.

Высохнув, голенища совершенно «околели», так что идти было больно. При каждом шаге заломы шли по коже.

Эль бросила древко, но подобрала довольно длинную палку, которую теперь использовала вместо посоха. Я же просто шёл, понуря голову. И мучился с сапогами.

Когда впереди показалось засеянное поле, облака на горизонте уже совсем посерели. Они продвигались в насыщенно-розовой полоске.

Не сговариваясь, не говоря ни слова, мы ускорились.

Я не стеснялся хромать, а наёмница мерно отсчитывала вдохи и выдохи. Происходящее больше походило на одну из её «тренировок».

Медленно, но неуклонно сгущался сумрак. Налетело комарьё.

Цвета стирались, а насекомые, что во множестве скрывались в высокой траве, наполнили воздух стрекотом.

Становилось прохладно.

Нас заметили издали и начали растаскивать сучья. Это происходило на удивление слажено и без обычных препирательств. Но нам не до того было.

Скользя и идя друг за другом (я первый) мы прошлись по погрызенным доскам. По шатким брёвнам. Один за другим нырнули в не особенно широкую дыру.

Я пригнулся, чтобы не ободрать макушку. Вышел и… встретил тролла. С его большим и рыхлым животом. С мясистым скошенным носом и совершенно чёрными, как это обычно бывает у коров, глазами. Большие кисти духа вольно лежали на земле, а челюсть с парой больших и тупых клыков «гуляла», что-то перемалывая.

Сильный запах животного.

— Да что ты… стал! — толкнула меня наёмница в плечо.

Её реакция не многим отличалась