организма в целом — лишь несколько лет назад у одной исследовательской группы появились подозрения о том, что вирус не только не затормаживает процесс развития организма, но и наоборот — ускоряет его. Хоть и против этой теории логика — падаль старела бы, будь это так. И я надеюсь, что это так никогда и не подтвердится.

— Почему? — искренне спросил Мальчик, вглядываясь в фигуру наёмника.

— Потому что в таком случае падаль, как и ходячие, как и матки… — начал отвечать Джеймс.

— Просто исчезнут. Либо преобразятся до неузнаваемой нами ранее опасности. Представь себе: паразит развивает детский организм так, как ему нужно, на протяжении всей жизни носителя… Останутся Колоссы, Сонары, аранча, Бутоны и Симбиоты, если эти названия тебе о чём-то говорят, которые начнут сбиваться в стаи. В орды, чёрт бы их побрал. И тогда, готов спорить, ни один город не выстоит, ни одни стены. К тому же, не стоит забывать про появление новых видов, которое… — старик снова вспомнил о монстре на Роки-Байу. — Которое ближе, чем кажется. А эта теория только подтверждает опасения. Подтверждала бы. Сейчас развиваются только самые сильные особи из заражённых — формируют подвиды, которые держатся друг от друга поодиночке, а стайные же играют вторичную роль. И лучше бы вам молиться всем известным богам вместе со мной, чтобы так и оставалось.

Замолчав, он достал из кармана плаща свой блокнот и принялся читать записи и вырезки из речи учёных — даже ему нужно было иногда освежать знания. На часах было около семи утра — снова проспал. Впрочем, возможно, организм просто восстанавливался после ранения, потери крови и необоснованно большого количества алкоголя.

— Но продолжим. падаль, как подвид, появилась самой первой — зачатки защитных механизмов вируса. Также эти ублюдки первыми перестали гнить — протестировали нечто большее, чем декада лет жизни, так сказать, и первыми получили укрепленную пищеварительную систему — так же всеядны, как и мы, но переваривают куда больше видов клетчатки, обходятся без соли и поглощают белок в невероятных количествах. В общем, как я и говорил, выживать они умеют.

— Почему бы тебе просто не дать ему блокнот? — зевнув, спросил мужчина.

— Но слабость этих ребят нашлась очень быстро — отсутствие обоняния, — продолжил рассказчик. — Верхняя и нижняя челюсть развиваются довольно сильно, а поверх обычных зубов формируется целый второй ряд — более клыковидные, острые — эволюция в обратном направлении. К счастью, корни передних зубов просто перекрывают ноздри. Перекрывали, вернее — на ранних стадиях это работало так. Сейчас просто отмирает переносица, — старик провёл рукой у носа, имитируя лезвие, — подчистую. Как итог: только зрение и слух, людей они не чуют. Ходячие, примкнувшие к ним, к сожалению, имеют всё, что и обычный человек, но и устают довольно быстро — нагонять своих братьев по несчастью возможности у них нет, так что тактика боя весьма проста — отделить подвиды друг от друга и убивать. Мелким куда проще сворачивать слабые шеи, чем целиться в сердце — перелом продолговатого мозга им обеспечен, а с ним — отключение всех жизненно важных функций. Дыхание, ориентация в пространстве, кровообращение. Проще простого.

— Вы их убиваете… потому что они убивают вас? Выживание?

В его глазах читалось искреннее любопытство, но ири был невероятно глупый вопрос. Даже слишком глупый, учитывая то, сколько времени прошло с Жатвы. Единственное, что пришло старику в голову — воспоминание о том, что человек, сопроводивший Мальчика ранее, тоже не отличался умом. «Если родственник — это явно семейное».

— Сколько тебе лет? — снова спросил Джеймс за Хантера.

— Я… Семнадцать. Семнадцать лет и…

— И ты не знаешь, ради чего мы убиваем, Пацан?

— Нет, — твёрдо ответил тот. — Не знаю.

Следуя ранее намеченному плану, старик развернул своих путников на юго-запад — сквозь плотные слои деревьев, поросших мхом, они вышли к скрытому лозой магазинчику: «Spring Creek FirearmsОружейный магазин Спринг Крика». Небольшое, наверняка дождевое озерцо, отображающееся на старых картах Виттимы небольшим пятнышком двадцать на двадцать метров, из-за ливней превратилось просто в настоящее озеро, заливая и магазинчик, и дорогу, и даже дома, находящееся в полусотне метров от неё — не пройти.

— Не знаешь… в плане морали, что ли? — всё не отставал от Пацана Виттима.

— Ну… Наверное…

— Не-не-не. Что значит «наверное»? Ты же говорил, что твой брат убивал мертвяков?

«Хм… «Брат», — пронеслось в голове у Хантера. — А это многое объясняет. И желание отомстить, и глупость…» Он осторожно переступал корни деревьев, стараясь не намочить подошву своих ботинок — те воду, разумеется, не пропускали, но лучше было быть осторожным заранее. Опадающая листва подло покрывала землю, пряча препятствия, грязь и лужи под одинаковым слоем из жёлтых, оранжевых, красных и коричневых листьев — осень. «Впрочем, глупость это объясняет не до конца».

— Ну, не молчи — не тяни кота за… Знаешь, за что.

— За что?

— Серьёзно? Просто говори уже.

— Да, убивал, но это делал только он — не я. И делал для защиты — уверен. Он никогда не пытался напасть на… мёртвого… просто так.

— Ещё бы, — оскалился Хан. — Попробовал бы он лишний раз напасть на трупов — ствол же в руках едва держал.

— Эй! — окрикнул старика Джеймс.

— Слишком грубо, молодая мать?

— Знаешь, ты мог бы сказать это и помягче.

— Да? — Уильям из Джонсборо остановился и, смотря Виттиме прямо в глаза, продолжил. — Тогда так: у его брата было достаточно мозгов и самосохранения, чтобы не полезть с хреном в руках на стаю, но недостаточно, чтобы не грабить двух людей, обвешанных стволами, с помощью пушки, которую он даже пустить в ход не мог. Не будь его брат идиотом — остался бы жив, а он не сиял бы своим ранимым личиком в этом болоте. Достаточно мягко?

— Иногда ты такой мудак.

— Кто-то должен быть им, чтобы освещать реальность, — у наёмника пронёсся перед глазами образ Девочки. — А впрочем…

— Не все стреляют так же хорошо, как и ты, — раздалось вдруг у него за спиной.

— А?

— Я сказал… — парень замешкался, поправляя капюшон. — Сказал, что не все стреляют так же хорошо, как и ты. Не все вообще хотят уметь стрелять! Зачем? Чтобы отнимать жизни других, пока сам живёшь в достатке?!

— Именно.