Активизм в рамках демократической системы - это тоже инструкция, которая влияет на то, как люди воспринимают возможности для перемен. Движение за гражданские права дало чернокожим американцам модель политического участия как на индивидуальном, так и на коллективном уровне, независимо от того, участвовали они лично в этом движении или нет. Чернокожие люди знают, как происходят перемены и как можно улучшить их положение: Они устраивают бойкоты, марши и организации, NAACP подает судебные иски, люди, представляющие интересы чернокожих американцев, избираются на должности, принимаются законы. Возможно, это не всегда срабатывает, и прогресс может быть медленным, но существует хорошо понятная структура, в рамках которой происходят политические действия.

У белых сельских жителей нет аналогичной модели, с помощью которой можно было бы понять, как делается политика и как она может повлиять на их жизнь. Нет известной Национальной ассоциации по улучшению положения сельских жителей, лоббирующей и подающей иски от их имени. Нет общенациональных дней протеста, чтобы отстаивать свои требования. Нет больших политических битв за будущее сельской Америки, в которых они могли бы принять участие. Политика сейчас - это не место совместной борьбы, где можно добиться значимых побед; это средство, позволяющее лишь изредка выплеснуть ярость.

Первым шагом к созданию мощного политического движения должно стать признание сельскими белыми того, что они обвиняли в своих проблемах не тех людей. Мы уже говорили в самом начале этой книги: Голливуд не убивал семейные фермы и не отправлял производственные рабочие места за границу. Профессора колледжей не засыпали сельские общины горами опиоидов. Иммигранты не закрывали сельские больницы и не приводили в упадок сельскую инфраструктуру. Аутсайдеры и либералы, на которых так много белых сельских жителей направляют свой гнев, - это не те, кто их сдерживает, и пока они продолжают верить в это, сельские жители не смогут выработать эффективную форму политики.

Мы не беремся указывать сельским жителям, какой именно политики они должны добиваться; это то, что любое движение должно решить самостоятельно. В докладах аналитических центров и экономических статьях есть множество идей, и люди в сельских районах упорно работают над созданием нового будущего. Одни сосредоточились на создании экономики, основанной на отдыхе, взамен старой, основанной на добыче ресурсов. Другие приветствуют иммигрантов, прибывающих в сельскую местность, как двигатель возрождения, а не боятся и не отвергают их. Другие борются за то, чтобы противостоять хищнической консолидации корпораций. Все это достойные усилия.

Но трудно найти согласие с тем, каким должно быть позитивное будущее сельской Америки. Спросите урбанистов - или просто людей, живущих в городах, - каким они видят будущее своих сообществ, и вы найдете много общего: развитый общественный транспорт, пешеходная доступность, зеленые здания, большая интеграция жилых и коммерческих пространств, более доступное жилье, более обширный полог деревьев в районах, где их не хватает, и так далее. Трудно найти подобное консенсусное видение сельской Америки, которое выходило бы за рамки ностальгии по прошлому, которое невозможно вернуть.

Собрать это видение и сплотить вокруг него людей - задача не из легких. Но в распоряжении сельских американцев есть инструмент, которого нет ни у одной другой группы: История, география, политические структуры, созданные для совсем другого мира, и усилия сегодняшней Республиканской партии по созданию замка на власть дают сельским жителям возможность изменить свои обстоятельства. Обладая огромным влиянием, сельские жители могут требовать от своих лидеров лучшей доли. Они могут сказать своим политикам, что закрытия клиник с абортами и запрета книг о квирах в школах недостаточно. Вместо того чтобы винить в своих трудностях внешние силы, они могут сами изменить ситуацию.

Но очень важно, чтобы любое сельское движение не было движением белых, а включало интересы и голоса всех людей, живущих в сельской Америке, включая четверть из них, которые не являются белыми. У чернокожих, латиноамериканцев и коренных жителей сельской местности своя собственная борьба, но у них много общих проблем с белыми жителями сельской местности.

Демографические изменения приходят в сельскую Америку независимо от того, хочет этого ее белое население или нет, даже если они происходят медленнее, чем в остальной части страны. Хотя сельская Америка по-прежнему на три четверти состоит из белых, в среднем сельском округе небелое население увеличилось на 3,5 процентных пункта в период между переписями 2010 и 2020 годов. Согласно данным переписи 2020 года, взрослое сельское население на 21,6 % состоит из небелых, а сельское население в возрасте до 18 лет - на 32,5 % из небелых.

Однако постоянно растущее разнообразие может иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Оно может привести к усилению политической конкуренции, что заставляет политиков быть чуткими в борьбе за голоса избирателей. Однако это может вызвать и обратную реакцию: антииммигрантские настроения и расовое недовольство зачастую наиболее сильны не там, где нет небелых людей, и не там, где их много, а в местах, которые раньше были почти полностью белыми и где небелое население растет.

Такие демографические изменения неизбежны. Как и вся страна в целом, сельская Америка завтра будет более разнообразной, чем сегодня, так же как сегодня она более разнообразна, чем вчера. Если сельские американцы создадут столь же разнородное движение, это поможет сгладить негативную реакцию, показав, что у сельских жителей есть общие дела не только с теми, кто живет поблизости, или с теми, кто похож на них, но и со всеми, кто живет в сельской местности в любой точке страны, независимо от того, кем они являются. Чем крепче будут эти связи, тем больше результатов они принесут. Сельское движение, состоящее из одних белых, так и останется погрязшим в тех же патологиях и упущенных возможностях, которые мучают сельских американцев сегодня.

Прошлое не должно быть прологом, но пока что белые сельские жители как группа не проявили склонности к созданию движения с видением будущего, не говоря уже о том, чтобы рассматривать растущее сельское разнообразие как преимущество, а не проблему. Вместо этого они, похоже, все дальше и дальше идут по темному пути. Их недовольство подпитывает мысль о том, что они окружены врагами, которых нужно уничтожить, чтобы выжить самим. Их все больше привлекают политики, которые рассматривают демократию не как ценность, а как препятствие на пути к получению желаемого, от которого можно и нужно отказаться. Им говорят, что их уродливые сущности - это их истинные сущности, и слишком многие из них верят в это. Если они не увидят, что им нужно идти другим путем, то не