проснувшийся Марко Науэрт, был мерный стрекот клавиш кибердеки. Протерев глаза и приподнявшись на локте, мужчина нашел сонным взглядом сидящую в кресле подругу. Та не была подключена к Матрице - черные глаза девушки, сосредоточенно прищуренные, были обращены на трид-проекцию некоего текста, который юная декерша увлеченно пролистывала.

- С добрым утром, соня, - обратилась она к Марко, не отрываясь от работы. - Я тут накопала немножко инфы о правителях ада. Посмотришь?

- С удовольствием, - воодушевленно отозвался мужчина. Стряхнув остатки сна, он подошёл к креслу Моники, и потянулся обнять подругу. Та, весело улыбнувшись, подалась было навстречу, но тут же сморщила носик и отодвинулась подальше.

- Никаких приставаний, пока не помоешься, - непреклонно заявила она. - Ты просто-таки благоухаешь вчерашней ночью. Сейчас же марш в душ, смывать пот и прочие жидкости.

- Потрешь мне спинку? - не смутился Марко.

- Я, в отличие от тебя, уже вымылась, - отмела его поползновения Моника. - Давай, шевелись, быстрее начнёшь - раньше закончишь.

Через десяток минут, Марко, взбодрившийся, посвежевший, и за малым не скрипящий от чистоты, выбрался из душевой, натянул шорты и футболку, и, подойдя к креслу Моники, приподнял ойкнувшую подругу, и уселся на ее место, пристроив девушку к себе на колени. Та коротко поцеловала его в щеку.

- Смотри, - деловым тоном высказалась она, придвигая поближе кибердеку. - После твоего упоминания о Коулуне, я решила порыться в гонконгской сети, в поисках чего интересного о наших нематериальных злодеях. Как оказалось, одна из тамошних магесс уже сделала за меня большую часть работы. В ее онлайновых дневниках, я нашла некоторые из рассказанных тобой легенд, с новыми деталями и подробностями. Вот, взгляни, здесь про Черную Королеву Линь Вэй.

- "Сюй Синьи, неаффилированное исследование фольклора Коулунского Города-Крепости", - прочитал Марко с трид-проекции. - Так, что она тут накропала? - он вчитался в убористые строки иероглифов. - Хм, не ожидал такого, после рассказанного Лю Миндэ. Тот торговец магией, что просвещал меня о правителях ада, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд подруги. - Ты читала это?

- Только нашла, - мотнула головой та. - Эта Синьи все валит в одну беспорядочную кучу, никакой организации заметок. Что там?

- Если коротко, Линь Вэй не превращает металюдей в тараканов, - задумчиво ответил мужчина. - Она… хм, как бы точнее сказать… она дарует убежище тем, кто в нем нуждается. Плату берет, конечно же, эссенцией, но достаточно скромно и равномерно, иначе ее клиенты бы не выживали.

- Откуда тогда тараканьи превращения? - озадаченно нахмурилась Моника. - Твой приятель что-то напутал?

- Да нет, он все очень верно подытожил, - отозвался Марко. - Одаренные Линь Вэй и правда становятся насекомыми. Сюй Синьи даже процесс описала, но там терминологическая каша, большую часть этих иероглифов я в первый раз вижу. Впрочем, общая суть вполне понятна. Все происходит строго по желанию металюдей, совершивших сделку.

- То есть, к Линь Вэй обращаются только психи, жаждущие тараканьей метаморфозы? - растерянно проговорила Моника, окончательно сбитая с толку. - Откуда их столько в Коулуне?

- Не психи, - покачал головой мужчина. - Ну, не больше, чем любой другой средний метачеловек. Черную Королеву просят о помощи те, кто хочет спрятаться от чего-то ужасного, так? Нечто меньшее не приведет какого-нибудь простака к правительнице ада. Его беда должна быть чем-то, совершенно онтологическим в своей неизбежности. Жизненные обстоятельства, например. Скажем, некий бедняк, зарабатывающий кустарным ремонтом строго определенной модели комлинков, ломает руку. В то же время, он узнает, что ремонтируемые им комлинки все в один момент отправились на свалку - некий декер-хактивист написал вирус, пожегший их электронику к чертям, как протест политике корпорации, эти комлинки выпускающей. И, одновременно, в дверь к нашему бедолаге стучатся костоломы местной триады, у которой он одолжил денег, чтобы его с семьёй не выкинул на улицу владелец их жилплощади. И вот, отчаявшийся бедняк взывает к Линь Вэй, умоляя спрятать его от жестоких триадских солдат. Та с радостью отвечает, даруя ему свое благословение, и несчастный пропадает из поля зрения специалистов по выбиванию долгов. Он все ещё метачеловек - никакого моментального превращения в стиле нелюбимого мной Кафки. Но, увидев, насколько это удобная, полезная штука - быть способным уйти от всех возможных проблем, отдав взамен нечто мелкое и незначительное для него, - он обращается к Черной Королеве снова и снова. Та все так же отвечает, каждый раз снимая с души нашего страдальца стружку эссенции. В конце концов, он теряет ее столько, что перестает быть метачеловеком.

- Все равно не понимаю, - раздражённо прикрыла глаза Моника. - От потерь эссенции снижается эмоциональная чувствительность, пропадает возможность творить магию, а в самых тяжёлых случаях наступает смерть. Тараканы откуда?

- Все, упомянутое тобой, можно охарактеризовать как некую потерю человечности, - ответил Марко, и добавил:

- Я объясню, не переживай. Ты описала обычные последствия чрезмерной кибернетизации, когда эссенцию из тела оперируемого буквально вырезают, одним куском. Он все ещё остаётся собой, но немного… ущербным. Наша правительница ада действует тоньше, забирая самую малость того творческого начала, способности развиваться, тяги к непознанному, что есть у каждого - души. Метачеловек, обратившийся к ней, даже не замечает, что стал на капельку меньше метачеловеком. Здесь ещё имеют значение внешние факторы. Вернёмся к нашему бедняге-ремонтнику. Бегая от триадских бойцов, домовладельца, случайных грабителей, и тому подобного, он на самом деле бежит от себя. От своих неверных решений, доведших его до полуголодного существования в трущобах. От всего своего окружения, порожденного этими решениями. Понемногу отказываясь от своей эссенции, вместе с ней он отбрасывает свою несчастливую метачеловеческую жизнь, взамен погружаясь в комфорт и удобство способности быть незаметным, без труда прятаться в любой щели, невидимым сновать под ногами тех, кто с лёгкостью может его раздавить… Любая потеря эссенции - изменение, духовное, эмоциональное, и даже телесное. Догадываешься, в какую сторону меняется наш поклонник Линь Вэй?

- В сторону превращения в насекомого, - медленно ответила Моника. - В таракана.

- Именно, - кивнул мужчина. - Я немного упростил, но суть именно такова. Стоит разве что добавить ещё одно - обычного таракана из превращенного метачеловека не выйдет. Его душа, даже объеденная адской правительницей, слишком сложна для насекомого. Он становится созданием, более развитым духовно - насекомым духом.

- Значит, Линь Вэй - прародительница насекомых духов? - приподняла бровь девушка. - Почему тогда Гонконг до сих пор не