Шрифт:
Закладка:
– Ровена, мой лирд не кончится никогда. Я просила в лирд не деньги.
– А что?!
Она искренне удивилась. Просто не представляла, что может быть что-то иное.
– Я просила в лирд право работать и тратить заработанные деньги на себя. В данный момент графство мне должно сумму годового налога. Я не собираюсь забирать эти деньги. Но по бумагам, по документам – так и есть. Так что не беспокойся за содержание. Одна тихая милая девушка просто не сможет обременить меня. Но знаешь, думаю, что, даже если бы я не зарабатывала столько, твой брат не выгнал бы тебя. Возможно, не смог бы содержать роскошно и баловать драгоценностями, но крыши над головой и места за столом не лишил бы.
Она заплакала… Бедная девочка!..
– Успокойся, Ровена, все позади, поверь!
Когда я думаю о том, что провернула Мариза, мне хочется лично задушить эту хладнокровную гадину. Ничему не научить дочь и продать ее на таких условиях старику… В голове не укладывается!
Так что по прибытии я лично обошла с Ровеной замок, и мы выбрали ей комнаты из числа свободных.
– Катрин, можно вот эту? Это моя бывшая детская! Хотя, конечно, здесь ничего не сохранилось… Зато из окон видно сад, и здесь всегда утром много солнца!
Я осмотрела эту комнату и несколько прилегающих. Ровене нужна спальня, гостиная-зал, где она сможет посидеть днем и выпить чаю в компании или в одиночестве, как захочет. Гардеробная и туалет, ничего сложного.
На отделку я решила не скупиться – пусть ей будет уютно. Мы много обсуждали ее предпочтения. Она удивила меня полным равнодушием к роскоши. Но несколько симпатичных сюрпризов я ей придумала.
И пока делали ремонт, стеклили окна вторым слоем, ставили печи и штукатурили стены, Ровена жила в моих покоях. Любовалась работой швей, подружилась с леди Россой и заинтересовалась вязанием крючком. Все чаще я заставала ее днем в обществе слепых вязальщиц и гвайры Фай.
Мне было ее безумно жалко, но так я бы пожалела любого человека, попавшего в ее ситуацию. А вот что она за человек – это еще только предстоит выяснить. Поэтому я внимательно присматривалась к ней и оценивала ее поступки не как жалельщица, а как сторонний наблюдатель.
В ней были как плюсы, так и минусы. К плюсам можно было отнести любознательность, достаточно мягкий характер и отсутствие сословного снобизма. Она точно знала, что слепые ей не ровня ни с точки зрения происхождения, ни с точки зрения финансов. Но никогда не позволяла себе грубить или хамить женщинам, подчеркивать свое особое положение и статус. Даже со своей новой личной горничной она быстро нашла общий язык, и, по заверениям Киры, Мана считала, что ей очень-очень повезло с госпожой.
К минусам я бы отнесла некую недалекость. Нельзя сказать, что она тупая, нет! Но полное непонимание причин и следствий, неумение сделать выводы, кроме самых простых и практичных.
Больше всего меня поражало, что, хоть она и испытывала неприязнь к матери, мысль, что ее можно было не послушаться, просто сказать «нет» во время венчания, сбежать или просить защиты у герцога, ее просто не посещала. Она не умела сопротивляться. Совсем. Она всегда уступит насилию. Пожалуй, и в самом деле лучше, чтобы Ровена жила в замке. Слишком она не приспособлена к самостоятельной жизни.
Я написала достаточно подробное письмо Марку. Рассказала все как было. И даже честно написала, что, возможно, барон ополоумеет настолько, что подаст жалобу. Но поскольку в брачном контракте было оговорено, что леди не претендует на вдовью долю, то и барон не мог претендовать на роль ее опекуна.
Я приложила к письму точную копию брачного договора леди Ровены и попросила Марка обратиться к королю с просьбой об опеке, как единственного совершеннолетнего родственника мужского пола. Теоретически леди Ровена была свободной вдовой, а практически ей не было еще двадцати пяти лет, после которых она становилась совершенно самостоятельной. По закону тут все было на усмотрение короля.
Если Марк на хорошем счету, как утверждают, то ему не составит труда утрясти вопрос.
Рассказывать об этом письме Ровене я не стала. Ни к чему волновать этот нежный комнатный цветок.
Письмо я отправила с капралом Фаром. Пообещав дополнительную оплату за скорость. Он отобрал четверых солдат охраны и пообещал доставить письмо максимально быстро. Команда взяла с собой запасных коней.
А я на всякий случай стала обдумывать план Б. Мало ли что взбредет в голову королю, а я обещала Ровене защиту.
Пока мы путешествовали и гостили в замке Ирусов, мой заказ на новые палетки был выполнен. Я нашла коробки с готовыми изделиями у дверей кабинета.
Теперь это была солидная палитра цветов, тушь, компактная пудра, три оттенка помады, компактные румяна и несколько кисточек. Эти наборы я собиралась выпускать в трех цветовых гаммах.
Пудра будет белая, светлый беж и золотистая. И цену я собиралась заломить соответствующую. Во второй коробке лежали крошечные палетки на пять цветов, тушь и пудра. Помада в такой набор не входила. Скорлупки для помад разного оттенка были упакованы отдельно. Впереди было просто море работы.
Но через две недели пришлось прервать наполнение палеток. Я получила с курьером письмо от герцога Грижского с приказом прибыть во дворец максимально быстро и привезти леди Ровену. Похоже, новоиспеченный барон решил доставить мне неприятности по месту жительства. Я задержалась на четыре дня, послав с тем же курьером ответ, что леди Ровена простыла и поэтому мы не можем выехать срочно.
Эти четыре дня ушли на пошив новых платьев для нас. Новый гардероб пришелся мне весьма кстати. Я как-то незаметно подросла.
Из нашего приезда я решила сделать маленькое шоу. И была у меня еще одна грязная мыслишка… Думаю, теперь я правильно оценила характер Маризы.
* * *
Покои Маризы в Грижске стояли почти нетронутыми. С замужеством графиня мать потеряла право на это имущество. О, безусловно, все тряпье она ободрала, но мебель осталась. Вполне себе красивая. Поэтому я послала леди Тару с тремя горничными и луром Пиртом вперед, за три дня до нашего отъезда из замка. Разрешила нанять помощников в городе.
К нашему прибытию шторы, теплый балдахин над огромной кроватью, ковер на полу и бархатные драпировки благородного винного цвета, вместо
