и сын Карла Филипп II. Король Испании Филипп был сформирован и на всю жизнь связан по рукам и ногам культом своего отца, из которого он черпал глубокое личное удовлетворение. Максимилиан вырос при дворе Карла V, который любил его и позволял ему выполнять обязанности вице-короля. Но, оказавшись за пределами Испании, Максимилиан сделал все, что мог, чтобы избавиться от испанского влияния, которое формировало его в молодости. Брат Карла Фердинанд был признан правителем наследных австрийских владений, согласно договорам, заключенным в Кёльне, Вормсе и Брюсселе в 1521-1522 гг., которые также утверждали «главные» привилегии Австрийского дома, якобы закрепленные Рудольфом IV. В 1531 г. Фердинанд был избран королем римлян и после отречения от престола своего брата Карла стал его преемником на посту императора. По характеру Фердинанд глубоко отличался от Карла; он считал, что испанцы и бремя власти в Испании для него чрезмерно. Это ощущение деспотичности испанцев определило многие действия венских Габсбургов на протяжении следующих полутора веков и продолжало давить на них даже после того, как власть Испании в Европе угасла.

В любом случае было естественно, что ось Мадрид - Вена стала подвергаться частому и серьезному напряжению. Интересы Вены были сосредоточены главным образом на Будапеште, Белграде, Семиградье, Праге, немецких частях империи и Северной Италии; в некоторых местах - в империи, Италии и Нидерландах - они часто были прямо противоположны интересам Мадрида. Для Мадрида все, что происходило в Париже, Риме, Брюсселе, на европейском и африканском побережьях Средиземноморья, в Англии или Америке, имело первостепенную важность. Ввиду этих глобальных интересов и забот, не говоря уже о напряженности, возникшей внутри конфликта Габсбургов между Востоком и Западом из-за растущих расходов Габсбургов и постепенного расширения фронтов сражений, можно лишь удивляться, что эта ось пережила столь много бурь и просуществовала так долго, сколько смогла.

Когда брат Карла V Фердинанд в 1521 г. приехал в Австрию, будучи молодым человеком, он говорил по-испански и по-фламандски и понимал итальянский. Он привез с собой двух испанских поэтов и огромную любовь к французской поэзии - и этот вкус вскоре стала с ним разделять и австрийская знать. По приезде в Австрию он начал учить немецкий язык. Адаптируясь к ситуации в Вене, Фердинанд в полной мере проявил качество, которым прославились Габсбурги. Иногда его обвиняют в том, что он был слишком уступчив, и утверждают, что из-за угрозы со стороны турок и силы протестантизма в его австрийских владениях он позволял себе делать большие уступки протестантам в империи, чем одобрил бы его более сильный брат. Это суждение не отдает должного более широкому кругу политических целей Фердинанда. Эразм видел в Фердинанде человека вроде Иоанна Богослова и посвятил ему свое «Введение в Евангелие от Иоанна». Фердинанд был сторонником Эразма до мозга костей, и во время его правления идеи великого гуманиста стали продвигаться в Австрии. Достоинства Эразма - примирение, размышление, компромисс, самоконтроль и терпимость, которые так хорошо демонстрирует Грильпарцер в сцене между императором Рудольфом II и протестантом Юлием Брунсвиком в его трагедии Bruderzwist in Habsburg («Семейные распри в Габсбурге») и которые Максимилиан II - оболганный сын Фердинанда - пытался продвигать в своей политике, уже присутствовали в Фердинанде.

Веками австрийские Габсбурги воспитывалась согласно «Зеркалам для князей» по принципам Эразма. В ближайшем окружении Фердинанда были последователи Эразма: его канцлер Бернардо Клезио (позднее кардинал Трента) и два венских епископа Иоганн Фабер и Фридрих Носеа. Фабер, который пытался уговорить Эразма приехать в Вену, стоял за то, чтобы поддерживать тесные культурные отношения между Нидерландами, Бургундией и Австрией. Носеа в своем некрологе Эразму называет его автором, который писал в сотрудничестве со Святым Духом, учителем, который учил людей снова стать достойными своего создателя, и человеком, достойным звания святого (1536). Эту точку зрения, выраженную епископом Венским, не разделяли активисты Римской католической церкви в Кёльне, Лёвене, Вальядолиде и Риме, которые тогда осуждали Эразма как родоначальника Лютера и его ереси. Их призыв к большой войне для «истребления» «еретиков» не нашел отклика у Фердинанда, который боялся, что такая война разрушит империю и приведет к краху оборонительной треугольной системы Богемия - Австрия - Венгрия, которая преграждала путь продвижению турок в сердце Центральной Европы.

В 1521 г. Фердинанд женился на Анне - сестре короля Венгрии Людовика. После гибели своего шурина в битве при Мохаче Фердинанд стал оспаривать свое право на короны Богемии и Венгрии. Его избрание королем Богемии в 1526 г. было единогласным, но его заявка на корону Венгрии расколола страну. Предложение короны святого Иштвана пришло лишь от меньшей части магнатов, собравшихся на сейм в Прессбурге 15 декабря 1526 г.; большинство же, собравшись в Штульвейсенбурге, избрали Иоанна Заполию - воеводу Семиградья. Именно этот раскол способствовал тому, что большая часть Венгрии попала под власть турок.

Визит, который нанес Фердинанд в Прагу в 1526 г., стал сигналом для повторного открытия богемских земель после их разорения во время Гуситских войн для дома Габсбургов, Рима и латинского Запада. Фердинанд привез в Прагу Возрождение в лице итальянских архитекторов и каменщиков для строительства летнего дворца (Бельведер) для своей жены Анны на холме напротив Градчанского дворца. Однако его целью было не столько навязать чужеземную облицовку понесшей прискорбный ущерб стране, сколько завоевать ее изнутри. В 1543 г. Прага стала свидетельницей того, что чешский писатель того времени Богдан Чудоба описывает как «одно из самых удивительных зрелищ века» - встречу Фердинанда, короля, воспитанного в духе Эразма, и Мыстополя - регента гуситской консистории в Праге, на которой Фердинанд приказал Мыстополю отменить гуситский указ, запрещающий праздновать День памяти Яна Гуса. Запрет был результатом растущего давления со стороны части радикальных пуристов и пуритан в гуситской церкви.

Договоры и конвенции, заключенные с протестантами империи (кульминацией которых стали договоры в Пассау и Аугсбурге в 1555 г.), которые с точки зрения римлян и твердолобых католиков были «невозможны», никогда не были бы заключены без энергичного вмешательства Фердинанда и его сына Максимилиана; последний был назначен Карлом V председателем на Аугсбургском рейхстаге. Как представители Карла V и как правители по собственному праву и Фердинанд, и Максимилиан сделали значительный вклад в восстановление Священной Римской империи (которая благодаря своему основанию и своим институтам была римской католической империей, наделенной протекторатом над Римской церковью) как сообщества, к которому на законных основаниях могли принадлежать и католики, и протестанты. Это необыкновенное достижение было чем-то таким, что до XIX или даже XX в. ни в одном государстве Европы не казалось возможным.

Эта революция - а это