Шрифт:
Закладка:
— Да что б тебя волколак покусал, Карньо! — в шутку выругался дортонионский владыка, поздравляя своего противника с победой под дружные крики толпы. — Но больше я на такое не попадусь — я разгадал твой манёвр!
Карнифинвэ молча согласился, однако понимал, что неопытный в подобных играх Айканаро проиграет снова и снова. Обведя взглядом трибуны, принц остановил взгляд на аплодировавшем ему верховном нолдоране. Судя по лицам его гостей, узурпатор либо одерживал безусловное лидерство в споре, либо это должно было вот-вот произойти.
— Молодец, мой принц! — крикнула окружённая подругами Райвен, бросая на арену цветок.
— Хвала победителю! — мелодично пропела Нелладель, красуясь, демонстрируя волосы и открытое платье. — И рвётся сердце глупое на части, — полилась с ярко очерченных губ песня, — любви срывая тайную печать,
И можно всё отдать за это счастье,
За это счастье можно всё отдать!
Карнифинвэ улыбнулся дочери Раниона, посмотрел на искрящийся факел. Обычно победитель дарил свой огонь кому-нибудь на трибуне, выбирая либо жену, либо сына, либо кого-то из друзей. Можно было также отдать трофей проигравшему противнику, напоминая тем самым, что бой был просто шуткой, не имевшей никакого значения ни для кого из собравшихся.
— Смотреть в окно, как угасает вечер,
Листком осенним на ветру дрожать,
И можно всё отдать за эту встречу,
За эту встречу можно всё отдать!
Взгляд снова скользнул по зрителям. Узурпатор опять что-то говорил лорду Ангарато, и тот мрачнел на глазах. Нолофинвэ посматривал на химрингского посланника, видимо, ожидая, что факел подарят ему, и это будет символично: когда-то самопровозглашённый король Феанаро зажигал огни, а теперь пламя, как и корона, добровольно передастся в руки Второго Дома. Дортонионский владыка сидел, смотря невидящими глазами прямо перед собой, его супруга делала вид, будто любуется вышивкой своего платья, а девушка рядом с ней, видимо, родственница, с украшенными цветными лентами косами цвета золота с интересом наблюдала за происходившем на арене.
— И ты придёшь ко мне из ниоткуда, — песня Нелладель звучала призывно, пробуждая в сердцах тепло, однако принц не оборачивался на голос, невольно засмотревшись на милые золотые кудряшки, обрамлявшие юное испуганное личико, — когда уже душа не в силах ждать,
И можно всё отдать за это чудо,
За это чудо можно всё отдать.
Карнифинвэ поймал взгляд синих глаз, в которых отражалось смятение и робкая надежда на помощь, какая бывает у ребёнка, стыдящегося признать, что разбил или потерял ценную вещь.
— И рвётся сердце глупое на части,
Любви срывая тайную печать,
И можно всё отдать за это счастье,
За это счастье можно всё отдать.
В голове сложилась мозаика, однако принц так до конца и не понял, что именно вложил в свой поступок. Послав коня к ограде, сын нолдорана Питьяфинвэ изящно поклонился узурпатору и его гостям, а в следующий момент сияющий факел оказался в руках смущённой растерявшейся Вирессэ.
— Этот огонь сегодня победил, — сказал Карнифинвэ, с улыбкой наблюдая за реакцией короля, лорда, леди, Райвен и Нелладель, — возможно, сейчас не лучший день в истории Арды, но я хочу, чтобы мы его запомнили.
Синие глаза стали ещё испуганнее, руки дрогнули, однако удержали древко.
— Милый, — шепнула Эльдалотэ супругу, — не всё так плохо, как ты думаешь. Посланник Химринга на нашей стороне, он поддержит позицию Дортониона, и сейчас ясно дал это понять самому нолдорану. Это прекрасно, любимый.
Ангарато согласно кивнул.
Развернув коня, принц дал знак, что пора начинать следующий поединок.
— Род Феанаро, — ухмыльнулся верховный нолдоран, смерив тяжёлым взглядом Вирессэ, — всегда отличался неумением вести переговоры.
— Мне казалось иначе, — мило пропела Эльдалотэ, снова взяв невестку за руку.
— Казалось, — подчеркнул Нолофинвэ.
— Видимо, не следовало уходить, — резко произнёс Арагарон, возвращаясь на своё место.
— Ты абсолютно прав, сын, — гордо заявила дортонионская леди, — как только правитель даёт слабину, всё лучшее переходит в руки более сильного.
— Спасибо, мама, за поддержку, — ещё сильнее занервничал юный лорд.
— Но меня никто не забирал, — попыталась успокоить жениха дева, — это же просто игра.
— Всё, происходящее здесь, игра, — фыркнул Арагарон, — и мне она не нравится.
— Ты — один из владык Дортониона, — тихо напомнила Эльдалотэ, — не забывай.
— Я знаю, что нужно сделать, — радостно улыбнулась Вирессэ. — Я всё улажу.
Сын лорда Ангарато поджал губы. Изначально будучи против поездки в Хитлум, Арагарон всё больше укреплялся в своей правоте: верховный нолдоран точно настоит на своих условиях, бессмысленно надеяться на чудо, а теперь ещё и Вирессэ привлекла внимание другого мужчины. Может быть, нет смысла ревновать, ведь невеста не давала поводов, однако сын Ангарато не мог избавиться от мысли, что безусловно проигрывает на фоне потомка великого Феанаро за счёт славы предка, каким бы ни был сам, даже полным ничтожеством.
— Пойдём, — встала Вирессэ, держа догорающий факел одной рукой, второй потянув жениха за собой. — Уладим недоразумение.
Эльдалотэ одобряюще кивнула.
Праздник подходил к концу, участники увели лошадей в конюшню, и верховный нолдоран недвусмысленно дал понять, что пора продолжить беседу в более подходящей обстановке. Ангарато заранее готовился делать упор на то, что карты лживы, сведения тем более, заключённые торговые договоры никто пересматривать не станет, ибо условия устраивают всех участников, а сторонние эльфы, независимо от их статуса, должны мириться и подстраиваться, однако чувствовал — проще справиться с оголодавшим хищником в Хэлкараксэ, чем с Нолофинвэ, пытающимся навязать свою власть.
— Не сдавайся, — шепнула Эльдалотэ, взяв мужа под руку.
Это были очень важные слова, крайне своевременные, но вряд ли могли на что-то повлиять, увы.
***
Белоснежный конь с серебристой гривой неодобрительно фыркнул, не давая погладить себя. Карнифинвэ отошёл от стойла и обернулся на звук шагов.
— Я надеялась на особое внимание, — сказала Райвен тоном обиженной собственницы, — но раз меня лишили такой радости, я решила развлечь себя сама: хочу покататься верхом вокруг города. И, пожалуй, предложу тебе составить мне компанию.
«Интересно, Нелладель обиделась и теперь станет сторониться меня, — подумал принц, — или тоже сейчас придёт с предложениями?»
Мысленно
