Хэдли кивнула. Именно так он и сказал тогда о Фитце.

– И, наверное, из-за записки, – признался он.

– Какой записки?

– Той, которую вы оставили той женщине, которая одолжила тебе свою машину.

– Нэнси?

– Ага. Нэнси.

Хэдли помнила записку, благодарственную открытку, которую она купила в Walmart и оставила на приборной панели, чтобы Нэнси ее нашла.

– Марк разозлился на меня, – сказал Фитц, – когда я сказал ему, что открытка, которую ты оставила, была очень хороша.

– Ему не показалось это милым?

– Ему не понравилось, что я назвал вас Хэдли и Грейс вместо Торелли и Херрик, когда я сказал ему, что она милая.

Хэдли улыбнулась, удивившись, что Марк поправил этого молодого человека за то, что тот назвал ее Хэдли.

– Он всегда говорил мне, что мне нужно судить о деле отстраненно. – Он расправил плечи, имитируя хвастовство Марка, а потом расслабился и наклонился вперед. – Но тогда он сам сделал это. После того, как он сбежал с места археологических раскопок, он позвонил в офис и, рассказывая мне о произошедшем, оговорился и назвал тебя Хэдли.

Она засмеялась, его смех был похож на визг, и Фитц улыбнулся.

– Он даже сам не понял, что сделал. Но меня это поразило, потому что он никогда не делал ничего подобного раньше. И поэтому, после его смерти я чувствовал, что обязан ему, обязан попытаться выяснить, что к чему, до того, как О’Тул вмешается. Я имею в виду, хотя это выглядит странно, я понимаю, почему это произошло, и, думаю, что Марк тоже. Вот почему он отправился на Курс-Филд, чтобы попытаться остановить вас, пока все не стало еще хуже. Он не должен был быть там.

– Не должен был? – переспросила она.

Фитц покачала головой.

– О’Тул отстранил его от дела.

– О! – воскликнула Хэдли. Эмоции захлестнули ее, когда она вспомнила, что Марк умер из-за нее… ради нее. Она прикусила губу, чтобы сдержать волну, которая угрожала захлестнуть ее.

– Скажу прямо, миссис Торелли, – начал Фитц, – ты не закоренелая преступница. Ты взяла деньги, которые считала своими. Ты убегала от мужчин, которые, по твоему мнению, работали на твоего мужа. Выстрелила в воздух, потому что какой-то придурок приставал к твоей дочери. Большинство присяжных посочувствуют тебе. Убедив их, что ты не направляла оружие на федерального агента намеренно, я думаю, ты легко отделаешься, возможно, только условным сроком.

– И потеряю годы жизни моих детей, – ответила она. Каждый раз, когда она думала об этом моменте, то не могла пройти мимо этой части, зная, как многого ей будет не хватать. Ей так отчаянно хотелось присутствовать при первых шагах Майлза, когда Мэтти получит права, когда Скиппер научится ездить на велосипеде, когда родится ребенок Грейс, и мысль о том, что она пропустит эти вехи, очень расстраивала ее.

Фитц отвел взгляд, на его юном лице ясно отразилось сочувствие.

– Все в порядке, – утешила его она. – Я знаю, что это твоя работа и что я заслужила наказание. Я ценю то, что ты пытаешься мне помочь. Правда.

Он кивнул, но она чувствовала, как в нем борются различные чувства.

– По крайней мере, если ты отбудешь свой срок, – добавил он, – то не придется бросать дом и бизнес.

Хэдли опустила глаза и покачала головой.

– Вот почему я взяла деньги. Фрэнк никогда не подпустит меня ни к тому, ни к другому. Он лучше спалит все дотла, чем отдаст мне хоть цент.

– Ты что, не знаешь? – спросил Фитц.

Она подняла глаза.

– Фрэнк мертв.

Слова будто проплыли мимо нее. Она их слышала. Фрэнк. Мертв. Но не могла понять их смысл.

– Его засекли в мотеле в Рэд-Уиллоу, – рассказал Фитц, – в городке к востоку от Маккука. Он открыл стрельбу и был убит.

– Ты убил его? – спросила она.

– Меня там не было, – осторожно ответил Фитц.

Она уставилась на него. Фрэнк. Мертв. Как и Марк.

– Он умер? – повторила она тонким голосом. Страшные слова резанули слух.

– Миссис Торелли? – позвал ее Фитц.

Дрожь началась с подбородка, небольшой тремор, который усиливался, распространяясь дальше, вниз по шее и позвоночнику, переходя на руки, ноги и пальцы.

Фитц сел рядом с ней.

– Прости, миссис Торелли. Я думал, ты знаешь.

Она обхватила руками живот, а рыдания с силой вырвались из нее. Хэдли икала и вздыхала. Она почувствовала руку Фитца на своей спине и услышала, как он что-то говорит, но слов не понимала.

Неделю назад все было по-другому: у нее была полная семья. Фрэнк был жив. Он покупал бейсбольные карточки для Скиппера и говорил о составе игроков. Она не знала ни Марка, ни Грейс. Марк был словно на другой планете, он был отцом Бена и Шелли. Грейс строила собственную жизнь, ее прошлое благополучно осталось позади. Но потом, как в дженге, она вытащила не тот кирпичик – сделала одну-единственную ошибку, и целых три мира рухнули.

– Ш-ш-ш, миссис Торелли, все хорошо, – приговаривал Фитц. – Его больше нет, он больше никогда не причинит тебе вреда. Теперь ты в безопасности.

Он ошибался. Ему казалось, что она рыдает от облегчения. Он был слишком далек от истины. Она не хотела, чтобы Фрэнк умирал. Она хотела, чтобы он вернулся домой, беспокоился о «Мерседесе», хвастался перед соседями печью для пиццы, смеялся вместе с ней над соседской собакой и над тем, может ли она быть наполовину овцой из-за своего странного лая. Она ненавидела Фрэнка за то, что он сделал, за то, каким он был иногда и за то, как сильно он портил им жизнь, но она также любила его. Пятнадцать лет она любила его. А потом она сделала то, что сделала, и вот что получилось.

Она противилась этому, желая повернуть время вспять.

– Миссис Торелли, что я могу для вас сделать?

Зная, что люди глазеют на нее, и то, в какое неудобное положение она ставит Фитца, она, запинаясь, попросила:

– Пожалуйста… Могу я… Мне нужно… Ничего, если я отойду в туалет? Я оставлю ключи.

Она достала из кармана ключи от Nissan, положила их на стол и, пошатываясь, ушла. Лодыжка почти подвела ее, но она все-таки добралась до женского туалета, заперлась в кабинке и упала головой на колени, рыдания продолжили изливаться из нее.

Минута или час, она понятия не имела, сколько времени прошло, но, в конце концов, ее слезы высохли, оставив ее опустошенной, и, дрожа, она вскочила на ноги, чтобы вернуться к Фитцу и столкнуться со своей судьбой.

Она зашла обратно в ресторан и обнаружила, что он ушел, три доллара лежали