она казалась очень далекой, когда он продолжил растягивать жгут.

– Скажи, как их зовут.

– Ну и что с того толку? – Гевин махнул бутылкой в сторону лежавшего на полу Ионы. – Тебе, похоже, это вряд ли пригодится.

– Тогда нет причин молчать, – ответил Иона. В тот момент ничто остальное не имело значения. – Я хочу знать, кто убил моего сына.

Гевин откинулся на спинку стульчика и сделал вид, что размышляет.

– Ладно, давай-ка посмотрим. Местного босса звали Ли Сиссонс, но он всем заправлял вместе с сыновьями, Патриком и Джезом. Приказ следить за тобой мог отдать один из них. Вот только… нет, погоди. Верно, он вскоре исчез. А сыночки вслед за ним. На самом деле почти все связанные с ними или погибли, или исчезли. Не прошло и полгода, как всеми их делишками стали заправлять конкуренты. Забавно, да?

Водка заплескалась, когда Гевин в очередной раз отхлебнул. Опустив бутылку, он бросил на Иону презрительный взгляд.

– Когда они сказали, что будут наказаны виновные, то имели в виду не наркоманку, которая выкрала Тео. Похищение ребенка офицера полиции чревато неприятностями для бизнеса. Именно так. Наркотики, контрабанда, проституция и что там еще – это бизнес. Большой бизнес. Его воротилы управляют не только бандами, они рулят еще и политиками, и банкирами. Это международная индустрия, огромная машина. А если ей кто-то вставляет палки в колеса, его просто убирают. Так что если ты хотел отомстить, то опоздал.

Что бы с ними ни случилось, этого недостаточно. Иона не почувствовал облегчения, лишь горькую досаду оттого, что ни до кого из убивших его сына людей не дотянуться. Кроме сидящего напротив человека.

– А что стало с женщиной, выкравшей Тео? – спросил он, растягивая жгут и не обращая внимания на текущую из порезов кровь. – Ну, той, с коляской?

– О, она была первой. Из нее хотели сделать наглядный пример, так что отрезали ей руки, а труп выбросили в переулке.

Иона замер, мгновенно забыв про жгут.

– Как ее звали?

– Тебе это без надобности.

– Ана Донаури?

Удивления Гевина с лихвой хватило, чтобы подтвердить подозрения Ионы.

– Это кто тебе сказал?

Иона не ответил. Он не стал гадать, как об этом узнала Элиана Салим, но теперь, казалось, во всем происходящем обнаружилась некоторая неотвратимость. Гевин подался вперед, сжав в руке дубинку.

– Я спросил: кто это тебе сказал, мать твою?!

Иона посмотрел Гевину в глаза, снова принявшись растягивать жгут. Давай же, зараза…

– Элиана.

– Не верти вола. Даже если ты не врешь, что она жива, у нее уж никак не получилось бы об этом узнать.

– Никак? – наигранно пожал плечами Иона. – Как видишь, она узнала. И просила запомнить это имя, но не сказала зачем.

– Блин, это… Блин! – Гевина словно хлестнули по лицу. Он резко подпрыгнул и навис над Ионой, замахнувшись дубинкой. – Когда ты с ней говорил?

– Вчера вечером я получил сообщение, где говорилось, что я должен подъехать на Скотобойную набережную. Я не знал, от кого оно пришло, пока не поехал и не увидел ее.

– Выходит, она появилась словно из-под земли? – негромко усмехнулся Гевин. – И зачем бы ей с тобой встречаться?

– А ты как думаешь? Она хотела услышать, как умерла ее сестра.

Иона слегка шевельнулся, стараясь подвинуться так, чтобы подсечь Гевина под ступни. Если только удастся его повалить…

– Она очень изменилась с тех пор, как ты ее знал. Дорогая одежда, большая машина. Она рассказала мне о вас. О том, как ты ее использовал.

Кожаные перчатки тихонько скрипнули, когда Гевин сжал в руках дубинку.

– Ты все врешь. Не говорила она этого.

– Говорила, говорила. Рассказала, что каждый день живет в страхе, и все из-за тебя. Зачем ты все-таки заставил ее вернуться к тем гадам? Ты и у них на кормежке был? – Иона уставился на него, не веря своим глазам. – Ведь был же, так?

– Я же сказал, это бизнес, – холодно протянул Гевин. – Когда приходит новая бригада, она прибирает к рукам все дело. Включая агентов вроде меня.

Неудивительно, что Гевин хотел побыстрее избавиться от Салим, подумал Иона. Он не хотел рисковать, потому что она могла сболтнуть о прикормленном на содержании у банды оперативнике. Именно поэтому он стремился стать ее куратором и высаживал Уилкса у паба, чтобы встречаться с ней с глазу на глаз. Ведь так он мог распоряжаться информацией, которую передавал следственной группе.

Вот только на самом деле он ничем не распоряжался.

– Какая же ты все-таки гнида, – произнес Иона.

– Ну да, не у всех же такие высокие моральные принципы, как у тебя. – Гевин принялся прерывисто и нервно постукивать дубинкой по ноге. – Я ведь не только для себя это делал, но и о ней не забывал. Думаешь, нельзя достать человека в тюрьме или в следственном изоляторе?

– Хорошо, ты только для нее и старался. Однако она совсем другого мнения. Она говорила, что ее тошнило, когда тебя начали называть героем. Как думаешь, что она скажет, когда узнает, что это ты убил ее сестру?

На какое-то мгновение показалось, что Гевин снова бросится на Иону, но он схватил бутылку и швырнул ее в другой конец каюты. Она ударилась о стену, но не разбилась, а с глухим стуком упала на пол. Из горлышка хлынула водка. Каюта наполнилась резким запахом крепкого алкоголя. Гевин, замерев, стоял в центре каюты, хрипло дыша, словно испытывал резкую боль.

– Зачем ты все это сделал? – спросил Иона.

Гевин бросил на него свирепый взгляд, но даже он, похоже, стоил ему огромных усилий. Потом вернулся к стульчику и в изнеможении опустился на него.

– Я устал. Дико устал, блин. Все это вранье и гребаный страх. Все время ждал, что вот-вот мои делишки выплывут наружу. Конца-края им видно не было, но за десять лет привыкаешь так, что уже все равно. Или кажется, что все равно. – Казалось, что из него ушли все силы. Гевин провел рукой по лицу. – Я стал лажать. Брал деньги от других банд, обещал, но ничего не делал. Еще и УПЭ начало меня доставать. Я знал, что состряпать на меня дело – вопрос времени и тогда мне кранты. Пока я приносил пользу, то оставался в относительной безопасности. Даже гниды, что мной вертели, сто раз бы подумали, прежде чем убивать кадрового офицера полиции. Но вот отстраненного от службы по подозрению в коррупции, того, кто, как им кажется, может заговорить, – это совсем другое дело. Я не мог сбежать, бросив Мари и Дилана. Я попал в тиски, а тут еще и эта сестрица нарисовалась.