Шрифт:
Закладка:
Также исчезла его последняя надежда найти хоть какие-то ответы об исчезновении Тео.
– Стокс мертв? – спросил Иона, уже зная ответ.
– О да. Хотя я его не убивал. Его смерть на тебе. Бедняга думал, что ему платят за перепродажу краденых телевизоров, но шлепнул его на самом деле ты. Не думал, что на такое у тебя хватит духу. А мне осталось лишь избавиться от трупа.
От этих слов в душе у Ионы открылась новая рана.
– И где он?
– На дне реки рядом с моим двойником из пакгауза. – Гевин не сводил с него глаз, внимательно следя за малейшей реакцией. – Ты скоро с ним увидишься.
Тут Иона почти сдался. Господи, это уж слишком. Потом вернулась злость, а с ней и решимость. Здесь дело в чем-то еще, в том, о чем он еще не знает. Возможно, Гевину нужно, чтобы он исчез, но это не объясняет, почему он до сих пор жив.
Он хочет поговорить. Вот и пусть говорит.
Не обращая внимания на боль в рассеченных жгутом запястьях, Иона принялся еще сильнее натягивать пластик.
– А как же Корин Дели? И Уилкс?
Гевин потянулся к бутылке и отпил глоток.
– Ты втянул Джима в это дело. Я радовался, что он также думал, что я погиб, пока ты не начал его доставать. После журналистки я стал нервничать насчет того, много ли ты знаешь. Джим после пары рюмок никогда не мог держать язык за зубами, так что мне следовало разузнать, о чем вы там с ним толковали. Господи, он чуть не обделался, когда снова меня увидел.
– Он же был твоим другом!
– Он был треплом и придурком, который мог мать родную продать. В любом случае слезы по нему я лить не стал. Как думаешь, кому он звонил насчет ствола?
Гевин осклабился, увидев выражение лица Ионы.
– Ты ведь семнадцатый глок хотел, нет? Круто. Надо признать, этого я не предвидел. Бедняга Джим боялся до мокрых штанов. Он ничего не знал про близняшек и все еще пытался переварить мое воскрешение. Я пудрил ему мозги, что меня подставили, но потом пришлось пообещать взять его в долю. – Гевин покачал головой. – Вот идиот-то. Сколько, по его словам, стоит ствол?
Иона вспомнил, как подслушивал разговор Уилкса по телефону после того, как тот вышел из кухни, и пытался понять, о чем речь. Тогда он решил, что Уилкс говорил с кем-то из старых «клиентов». Господи, как же можно было так сглупить?
– Тысячу, – ответил он, ненавидя себя за доверчивость.
– Да? – фыркнул Гевин. – Вот ведь гад. А мне сказал, что назначил пятьсот.
Отпив очередной глоток, он снова уселся на стульчик. Теперь он все чаще прикладывался к бутылке, словно готовился действовать. Запястья Ионы сделались скользкими от сочащейся из порезов от жгута крови, но сам жгут не поддавался. Иона продолжал вертеть руками.
– У Корин Дели осталась маленькая дочка, Мэдди. Ты это знал?
Гевин скривился.
– Не начинай. Я видел, как она говорила с тобой после поминальной службы…
– Ты там был? – оборвал его Иона.
– Я припарковался чуть дальше по улице. Думаешь, я пропустил бы такое событие, а? – Бутылка снова взлетела вверх. – Неплохо ты начал вникать в это дело, верно? Нельзя сказать, что я тебя виню, но эта сучка уж слишком активно совала всюду свой нос. Она бы и дальше копала, пока не выгребла бы все мои делишки. А я никак не мог этого допустить.
Иона вспомнил женщину с живым лицом и сверкающими глазами, с которой он ел пиццу и пил пиво. Потом припомнил то же лицо в пластиковом пакете, застывшее и безжизненное. Ему захотелось броситься на сидящего напротив бывшего друга.
– Выходит, ты убил ее и одновременно подставил меня, – произнес он, растягивая пластик на заведенных за спину запястьях. Ему показалось, что жгут немного поддался, хотя растекшаяся кровь мешала определить это наверняка.
– Сам знаешь, одним выстрелом двух зайцев.
– Господи, ты себя-то слышишь? – вскричал Иона. – А те в пакгаузе? Они-то что тебе сделали?
Гевин демонстративно сцепил руки над головой и потянулся, пока не хрустнули костяшки пальцев. Это значило, что, отвечая, ему не придется смотреть Ионе в глаза.
– Ничего. Они всего лишь козявки, которых я подобрал на улице. Чтобы все получилось как надо, всем следовало думать, что Стокс – маньяк. Пришлось его таким и выставить. Вот как ты думаешь, почему я выбрал место под названием Скотобойная набережная? – презрительно усмехнулся он. – Ну давай, соображай.
Замедлив дыхание, чтобы не взорваться от злости, Иона продолжал растягивать жгут на запястьях.
– А Даниэль Кимани тоже козявка?
Гевин замер с приподнятыми руками. Опустил их и настороженно уставился на Иону.
– Это Дели тебе о нем разболтала, да? А что еще она сказала?
– Что он аспирант и активист по борьбе за права человека. Ты ведь не просто подобрал его на улице, так?
– Может, я и не знал, кто он такой. – Голос Гевина звучал равнодушно, но взгляд выдавал напряжение. – Я не вникал в его биографию.
– Но ты знал, кто такая Надин, да?
Равнодушие исчезло.
– Ты это о ком?
– Надин, помнишь ее? Обсыпал ее негашеной известью и бросил подыхать. Когда я ее нашел, она умирала, – продолжил Иона развивать преимущество. – Ты знал, что она еще жива?
– После этого прокола я и перешел вот на это. – Гевин взял с сиденья упаковку пакетов для заморозки и показал Ионе. – Куда надежнее. Скоро сам увидишь.
От этих слов Иона похолодел, но не дал себя сбить:
– А как это ты только с ней прокололся? Может, потому, что она кого-то тебе напомнила?
Гевин замер.
– Что?
– Что слышал. Как думаешь, что бы сделала Элиана, если бы узнала, что ты убил ее сестру?
Гевин побледнел от шока. В свете лампы он стал походить на труп.
– Кто тебе это сказал?
Иона знал, что надо вести себя предельно осторожно. У него имелся только один козырь. Он не мог себе позволить довести Гевина до крайности.
– Не помню. Может, Уилкс. Если бы ты его не прикончил, то сам бы мог спросить.
– Да хрень собачья! Уилкс даже не знал, что ее сестра в Англии! – Гевин сдвинулся на край сиденья и сжал в руке дубинку. – И никто этого не знал. Следаки никак не могли провести между ними связь, так
