Шрифт:
Закладка:
Советская женщина в большей степени, чем Клепальщица Роузи[594] и ее сестры, трудившиеся на сборочных конвейерах американских заводов, брала на себя роли, традиционно считавшиеся мужскими, и работала на оборону страны, тем самым бросая вызов «военной системе» и – шире – всей стоявшей за ней гендерной системе[595]. И образы советских женщин на фронте, и образы американок, документировавших и прославлявших свои трудовые достижения, оказывались по-своему подрывными – и одних людей восхищали, а других ужасали. Неоднозначная реакция на заключение союза между США и СССР и на обозначенную им динамику гендерных отношений указывает на то неудобное, но прочное место, которое занял в американской поп-культуре образ новой советской женщины. Война не только породила новую моду – открыто говорить о Советском Союзе; она положила начало и самой масштабной и тщательно срежиссированной кампании по формированию положительного представления о советских людях. Женщины и активно участвовали в проведении этой кампании, и служили объектами изображения в ней.
Эти тенденции наблюдались не только в США. Благодаря войне доброжелательное изображение советской жизни сделалось частью повседневной жизни и в Британии. Из Лондона Мэй О’Каллагэн писала Рут Кеннелл, с которой близко подружилась, когда они вместе работали в англоязычном отделе Коминтерна:
Люди, которые раньше никогда даже не слышали про эту страну, теперь слушают лекции о ней и проявляют живой интерес. Так они хотя бы что-то узнают о реальном положении дел, чего не было в довоенное время.
Она замечала:
Мир, в котором мы живем, вдруг перевернулся вверх тормашками. Особенно это касается разворота на 180 градусов в отношении СССР: есть такие, кто и раньше выступал злейшими критиками Советов, а сейчас вовсю хвалят их. Но, глядя на доблесть Красной армии, разве можно не восхищаться?[596]
Во время войны в США было снято около двадцати пяти просоветских фильмов, а также вышло множество документальных книг, романов (вроде «Буйной реки»), сборников стихов, детских книжек, плакатов и других материалов. Во многих из этих произведений заметное место занимала новая советская женщина и ее особые проблемы, а также воспевалась смелость русских женщин и девушек. В «Буйной реке» Степан вырастает и становится советским «новым человеком» во многом благодаря женщинам, присутствующим в его жизни, особенно – благодаря Ане, образцовой ударнице-свекловодке. Когда она возвращается из Москвы, где ее благодарил за трудовые достижения сам Сталин, ее переполняют гордость, волнение и порыв к новым свершениям. Однако она видит, что Степана обеспокоил ее недавний успех, он боится потерять ее. Аня упрекает его:
Ну разве это по-товарищески – говорить о том, что ты меня теряешь, или что я зазнаюсь? Разве я твоя собственность, или предмет поклонения? Я считаю, что равенство между мужчиной и женщиной – вот лучший вид отношений, и его-то труднее всего достичь.
Аня считает, что ее супружеская жизнь неотделима от всего остального, что ее вдохновляет в жизни, Степан же явно находит, что Анина работа – «только помеха их браку». Книга Стронг наводила на мысль, что гендерные битвы, разыгрывавшиеся между советскими мужчинами и женщинами – и наверняка находившие живое понимание у образованных работающих женщин в США, – были нерасторжимо связаны с главными целями борьбы за светлое будущее, которую вели советские люди[597].
В ряде детских книг – от «Юных бойцов страны Советов» (1944) Веры Эдельштадт до сборника «Молодость отвечает: „Я могу“: рассказы о сопротивлении» (1945) – рассказывается об отваге советских детей; в других война просто становится поводом для изображения советской жизни в положительном ключе. Во многих книгах особое внимание уделено девочкам. В романе Генри Грегора Фельзена «Борьба – наша сестра» (1943) девочка-подросток рискует жизнью, но старается не выдать место, где прячутся партизаны. В рассказе Рут Кеннелл, давшем название ее сборнику «Мальчик Николка и другие рассказы о советских детях» (1945), речь идет о молодой беженке из Германии, Эльзе, которая вызывается спрятать в погребе сорок нацистских солдат, а потом затыкает вентиляционное отверстие[598].
В других рассказах для детей – как, например, в «Иленке», получившей в 1945 году награду от гильдии литературы для юношества, – в центр внимания не ставится война или политика, зато подчеркивается, что в Советском Союзе очень расширилась возможная сфера деятельности для молодых женщин. Героиня этой подкупающей книжки с картинками, Иленка, никак не может решить, кем же она хочет стать, когда вырастет: «крестьянкой, инженером, пожарницей, художницей, танцовщицей, певицей, портнихой, подметальщицей улиц, медсестрой или врачом». В стране, где «девочки могут стать кем хотят», колебание Иленки напоминало читателям о том, что перед ней распахнуты все двери – не то что в США, где выбор профессий для девочек оставался ограниченным. Даже описание типичного дня из жизни Иленки – уже вызов американским нормам, потому что в СССР считалось, что ходить в детский сад – не только нормально, но и полезно для детей. В США же ясли и детсады (уже открытые федеральным правительством в некотором количестве, чтобы женщины могли работать на оборонные нужды страны) было принято ругать за то, что они ставят под угрозу институт семьи и наносят вред детям[599].
И само правительство США – через Отдел военной информации и его подразделения, и независимые организации, среди которых больше всего выделялись, пожалуй, Общество помощи России в войне и Национальный совет американо-советской дружбы, содействовали созданию положительных образов Советского Союза. Отдел военной информации работал сообща с Голливудом, библиотеками, музеями, информационными и другими агентствами – вроде Библиотечной ассоциации США, вместе с которой они в мае 1944 года выступили соучредителями информационной кампании, посвященной России. Особенно активные попытки победить враждебное отношение американцев к советским союзникам предпринимало Бюро кинофильмов при Отделе военной информации. Глава этого бюро, Лоуэлл Меллетт, тесно сотрудничал с голливудскими режиссерами, продюсерами и сценаристами (многие из которых, как и Хеллман, уже были сторонниками СССР) и помогал им сориентироваться и благополучно пройти по полному опасностей пути между американской риторикой военного времени, «в которой война представала движением за общемировое расширение свободы, демократии и управляемого капитализма», и необходимостью межсоюзнического сотрудничества. Как замечал историк Тодд Беннет,
демонстрируя чудеса интеллектуальной акробатики, публицисты в целом избегали упоминаний о социализме и Сталине, придумывали рациональные обоснования для прошлых поступков советской власти, высказывали предположения, что Советский Союз как государство понемногу охладевает к революционным идеям, и сосредоточивались прежде всего на героических подвигах и самоотверженности советских людей на войне[600].
Правительство США также молчаливо одобряло и поддерживало независимые просоветские организации, которые, не впадая в большие противоречия, восхваляли советскую систему. Общество помощи России в войне (основанное в 1941 году) всячески стремилось внушить народным массам сочувствие к Советам и оказать материальную помощь раздираемой войной стране и ее народу. Оно публиковало десятки книг и брошюр – от «Русской кулинарной книги для американских домохозяек» до коллекций советских военных плакатов, ранее выставлявшихся в Метрополитен-музее, и детских книжек вроде «Игорева лета» и «Мальчика Николки»[601].
Национальный совет американо-советской дружбы (NCASF), также учрежденный в 1941 году, привлекал известных людей – от деятелей Народного фронта из мира культуры (например, Чарли Чаплина, Нормана Корвина и Аарона Копленда) до сторонников прогресса и либералов из самых разных областей (например, полковника Хью Купера, педагога-новатора Люси Спраг Митчелл, Хелен Келлер, сенатора Клода Пеппера, университетских преподавателей, ученых и так далее). К результатам деятельности NCASF относились публикации, выставки, кинофильмы, программы и конференции, курсы обучения и много всего другого. В одном только 1944 году совет разослал 282 экспоната в 152 места – в разные школы, колледжи и университеты, библиотеки, воинские части, универмаги и церковные приходы. Комитет образования NCASF сотрудничал со школами, влияя на формирование учебных программ, пропагандировал советские и посвященные советским темам детские книжки и фильмы, а также изучал разные аспекты советского школьного образования. Выставки и программы рассказывали о вкладе Советского Союза в приближение военной победы, а также о его социальных программах и культуре; это
