– Он пойдет за ней, – прошипела я Джастину. – Сделай что-нибудь!

– Он любит эту сучку, а не тебя. Когда ты уже научишься смиряться, лапуля?

– Я сказала, сделай что-нибудь! Отвлеки его. Подерись, но только не калечь. За что я тебе плачу?

– Да-да.

Я пальцами схватилась за кулон на шее и смотрела, как Джастин подходит к Калебу. Я повернулась и увидела, как Вероника забегает в туалет. Отлично.

Я зашла, изобразив виноватое лицо. Надо просто проверить, что она знает о том, что случилось прошлой ночью. И, конечно, чуть приукрасить. Совсем немножко, чтобы подтолкнуть ее к краю. От опустошения, проступившего на ее лице, когда я сказала ей, что у нас с Калебом был секс, мне хотелось радостно завизжать, но я сдержалась. Она мне поверила. Не удивительно! Я была экспертом в этом деле. Я занималась этим со средней школы, с тех пор, как Калеб начал спать с другими девушками и я должна была избавляться от них. О, как я любила эту игру! Все они были жалкими и легко поддавались на манипуляции. Что ж, мое дело сделано. За это я должна была получить «Оскар». Я собиралась найти Калеба, чтобы отпраздновать с ним, утешить его, дать ему то, в чем он нуждался, – себя. Он нуждался во мне и больше ни в ком.

Но эта сука умная. Твою мать, как она поняла, что я блефовала? Что она о себе возомнила, что ведет себя так надменно? Она – ничтожество.

Когда она меня ударила, мне захотелось подтащить ее к унитазу и утопить ее там, но я не могла позволить ей увидеть настоящую себя. В этой игре надо вести себя очень осторожно, особенно когда дело касается Калеба, так что я спустила ей это с рук.

Вот только я не ожидала, что Калеб ее увидит и что станет ждать, пока она выйдет. Поэтому, когда я заметила его у туалета, у меня чуть не случился сердечный приступ.

Когда он сюда пришел? Он меня слышал?

Черт.

Я пробралась обратно в туалет и глубоко подышала, чтобы успокоиться и тщательно обдумать то, что буду делать дальше. Когда я наконец вышла, я услышала, как Вероника кричит: «Останови их!»

Кажется, в коридоре была драка, и, услышав имя Калеба, я выбежала. Я успела к самому финалу. Кэмерон сдерживал Калеба. Я подошла к нему, приготовившись утешить. Я нужна малышу. Но он на меня даже не взглянул. Вместо этого он прошел мимо меня к ней.

К ней!

В сердце словно вонзили нож, когда я увидела, как он с мольбой в глазах идет к ней. От отчаяния в его голосе и любви во взгляде мне стало тошно.

Калеб! Ты мой!

– Алая, – шепнул он.

Но она проигнорировала его и ушла с каким-то красавцем.

Калеб на мгновение застыл, а затем помчался вниз по лестнице.

Я пошла за ним на стоянку.

– Калеб, прошу, поговори со мной, – молила я, стараясь не отставать от его сердитых широких шагов.

У всех внутри есть трещины и изломы, а мои никто не умел латать так, как Калеб. Никто меня не понимал так, как он, никто меня так не ценил и не выказывал свою любовь. Я нуждалась в Калебе как в воздухе. И я не собиралась сдаваться теперь.

Его длинные ноги уверенно мерили асфальт, но в его движениях сквозила резкость – гнев, опасность, которые постоянно меня заводили, когда я за ним наблюдала. Я поймала блеск бронзовых волос на солнце, на широкой спине и плечах натянулся свитер.

Он был такой красивый. Все в Калебе говорило о сексе и шарме. То, как он двигался – со стилем, целенаправленно, как улыбался, смотрел так, как будто мог собой осветить весь мир. Когда он говорил, его низкий голос заставлял людей дрожать от удовольствия. А во время секса с ним партнерши забывали, как их зовут.

Я видела, что он в ярости, его по-прежнему трясло после драки. Я до сих пор не была уверена, слышал ли он меня у туалета. Надеюсь, нет.

– Я тебе звонила прошлой ночью, но ты не отвечал на звонки. – Он продолжал идти, не обращая на меня внимания. – Кальбик, пожалуйста, подожди. Давай поговорим.

Я сохраняла спокойствие. Калеб меня всегда прощал, даже в детстве. Он всегда меня защищал, заботился обо мне. У него не было причины поступать сейчас по-другому.

Когда он дошел до машины и открыл дверь, я поняла, что он и правда решил уехать, не поговорив со мной. Я схватила его за руку.

– Кальбик, нам надо…

– Отойди от меня. – Он отдернул руку.

Раньше он никогда не отталкивал меня со злости, не говорил со мной в таком тоне. Голос его прозвучал холодно. Сначала я подумала, что он шутит, но тут я заметила, что он сжал кулаки, на руках выступили вены. Сердце застучало, и, предчувствуя неладное, я медленно подняла на него глаза.

У меня перехватило дыхание.

Он был в ярости. Ненависть и отвращение в его взгляде меня парализовали. Я протянула к нему руку, чтобы разобраться, найти тому причину, но он отстранился.

Нет…

– Я слышал каждое слово. Каждую чертову ложь, которую ты ей скормила. – Я охнула.

Все эти годы, которые я потратила на общение, подстраиваясь под деловых партнеров родителей, научили меня владеть собой, изящным жестам и нужным ответам. Меня воспитали безупречной светской львицей. Безупречной пустышкой, безупречной лгуньей. Но, столкнувшись с абсолютной ненавистью в его глазах, я запаниковала. Я не могла придумать, как разрядить его гнев.

Я знала, надо что-нибудь сказать, как-то все исправить. Обычно я добивалась своего слезами, особенно от Калеба. Я выдавила их из себя, и они сослужили мне верную службу.

– Кальбик, я не знаю, что ты слышал, но я перед ней извинилась, и только. Чтобы она поняла, что во вчерашней ночи ты не виноват.

– Я виноват, – прошептал он угрожающе, глядя на меня, – в том, что верил тебе.

– Нет. – Я покачала головой. Это невозможно. – Ты ведь не серьезно? Я только хотела…

– Мы оба знаем, чего ты хотела. Поздравляю, ты испоганила мне жизнь.

Я подавила панику. У нас с Калебом все было прекрасно, пока не появилась Алая. После Парижа я собиралась вернуть Калеба в свою постель – навсегда. Я все распланировала, а она все испортила.

– Калеб, нет! Я всего лишь хотела тебя защитить. Разве тебе не видно, кто она такая? Что она делает? Она меня ударила, Калеб! И ушла от тебя к другому. Она ушла с ним. Она знает, как тобой манипулировать…

– Единственная, кто манипулирует людьми, это ты. Ты играла мной. Скажи, трудно было изображать панические атаки?

Я побледнела. Как он о них узнал? Кто ему рассказал?

Я затряслась от страха. Мир рушился у меня на глазах. Я его теряю. Я это чувствую.

– Ты ей сказала, что мы любим друг друга. Я никогда тебя не любил как девушку, Беатрис-Роуз. – То, что он сказал следом, разорвало меня изнутри. – Мне жаль, что ты так считаешь.