— Ну, я, разумеется, обращусь к врачу, чтобы его вылечить.

— Нет, — мотаю я головой, — мне думается, что вы поступите совершенно иначе. Я полагаю, что вы возьмёте молоток и разобъёте зеркало вдребезги.

— Почему? — вытаращивает он на меня глаза.

— Потому что оно, такое-сякое, посмело показать вам правду — дефект на вашем идеальном лице.

— Что за бред? Никогда я не буду так поступать. Девчонка, ты намеренно хамишь, чтобы вывести меня из себя? Так вот у тебя это почти получилось!

— А я объясню, почему я так решила. Потому что я, как то зеркало, тут и сейчас показываю вам проблему, определённую неустроенность в нашей прекрасной жизни. А вы, вместо того, чтобы эту проблему даже не устранить, а хотя бы признать, призываете заткнуть мне рот, иначе говоря бьёте молотком по зеркалу. Вот я и говорю, что вы, увидев ячмень, воскликните, это неправда, и шмякните по зеркалу со всей дури. Но ячмень от этого не вылечится. И оттого, что вы заставите меня замолчать, люди на дорогах гибнуть не перестанут. Вы сейчас тут злитесь на меня за мои слова, а в эту самую минуту кого-то насмерть сбила машина. Даже если вы все дружно меня здесь запинаете и вставите мне в рот кляп, этого погибшего человека уже не вернуть. А вдруг это кто-то из ваших знакомых? И что вы тогда скажете, глядя на то, как его хоронят? А мне сейчас при виде ваших возмущенных лиц кажется, что над его могилой вы скажете: "Тебя, конечно, жаль, чувак, зато мы эту наглую Агдан заставили заткнуться. Но ты там, на том свете не переживай, и родители твои пусть не плачут и дети не зовут отца. Мы же за тебя отомстили, пусть и не тому, кто тебя убил."

Мы с дядей долго смотрим в глаза друг другу. Никто не спешит отвести взгляд. Наконец он делает досадливый жест рукой и садится на место. Девицы что-то недовольно шипят, но высказываться больше не решаются.

— ЮнМи-ян, а зачем ты принесла гитару? — спрашивает, как было оговорено заранее, ДонХе. — Ты всегда носишь её с собой?

— Нет, конечно. Это было бы очень неудобно, — говорю. — А сюда я её принесла, чтобы спеть вам одну коротенькую песню как раз по обсуждаемой нами теме.

— "Ну держись, сабоним, — думаю, поудобнее перехватывая гриф гитары. — Опять тебе разгребать мои косяки. А я предупреждал."

Переделку старой песни "Весёлых ребят" я пою, конечно, не так задорно, как пели когда-то они — повод не тот и тема не смешная. А последнюю строку припева вообще пропеваю после паузы, чтобы посильнее по мозгам ударило.

Бывают дни, когда судьба нахмурится,

И жизнь полна печальных новостей.

Всё потому, что на сеульских улицах

Автомобилей больше, чем людей.

Автомобили, автомобили

Стольких людей передавили.

Там, где на дороге лежала пыль, —

…Ваш труп оставит автомобиль.

Напор и скорость — это замечательно,

А рёв мотора — музыка для нас.

Нам соблюдать закон не обязательно —

Бутылку выпил и дави на газ.

Автомобили, автомобили

Стольких людей уже убили.

И тому, кто мчится под сотню миль, —

…Скоро станет гробом автомобиль.

Весёлые ребята — Автомобили (1986)

https://www.youtube.com/watch?v=fGISdIyJd8Q

Закидываю за спину гитару, кланяюсь и, перед тем, как выйти из притихшей студии, говорю:

— Берегите себя, люди. Жизнь и без того слишком короткая. Аннёги кесэё! (До свидания!)

Уже по дороге в общежитие мы попали в гигантскую пробку, растянувшуюся в сумерках бог знает на сколько километров. Чёртово ток-шоу до того меня морально вымотало, что я даже не пытался чем-либо заниматься, хотя были планы поработать с нотами нескольких песен. Окончательно же выбило меня из колеи незначительное происшествие, на которое ещё вчера я бы не обратил никакого внимания. Кто-то из водителей, видимо, недовольный тем, что его не пропускают, вдруг нажал на клаксон. Стоящие рядом не остались в долгу и тоже начали вовсю сигналить. Тревожный рёв застрявших в пробке автомобилей взлетел над Сеулом, дробным эхом отражаясь от зданий и затухая в переулках. А меня вдруг пронзил иррациональный страх. Показалось вдруг ни с того, ни с сего, что это разъярённые моим выступлением водители решили выместить на мне свою злобу. Представилось, что они на своих автомобилях надвигаются на наш максивэн со всех сторон с единственной целью — раздавить, уничтожить, стереть с лица земли того, кто посмел критиковать их алкогольную непогрешимость. Меня аж в пот бросило. Осторожно отодвинув шторку я посмотрел наружу… И с облегчением понял, что всё это лишь фантазии моего разыгравшегося воображения. Никто не собирался на нас нападать, никому до нас не было дела… А тут и максивэн