ЗАПИСЬ ИЗ АРХИВА АНАИТ

НОМЕР ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Ожидая со стороны близких проявления любви и страсти, женщины ошибочно переносят то же и на мужчин. Считая, что страстью можно показать мужчине свое к нему расположение, женщина попадает в ловушку.

Большинство мужчин боится или стесняется подобных проявлений в свой адрес, а некоторых это настолько расхолаживает, что они перестают воспринимать женщину не только как равного партнера, но даже как объект минимального интереса – чувственного, духовного или какого бы то ни было еще.

Вместо постоянного проявления любви и страсти необходимо чередовать холодность и страсть, контролируя себя, не давая себе свободы проявлять любовь слишком часто.

Айранэ выключила запись сразу же, как дослушала, и некоторое время лежала, скривив лицо в презрительной гримасе.

– То-то у вас со Славой все отлично, – пробормотала она.

– Вы что-то сказали? – уточнила водитель.

– Нет, все нормально. – Айранэ пару минут искала пульт, затем нашла его на дверце и выключила свой звук, чтобы водитель не слышала ее размышления.

На соседнем сиденье обнаружился судок с горячими булочками с клубничным йогуртом. Айранэ собиралась съесть две, чтобы не перегружать желудок, но не удержалась и сгрызла все шесть, а потом еще некоторое время пыталась простить себя за этот срыв, но не смогла, и так и заснула непрощенная.

Айранэ бывала в Торжке пару раз проездом, днем, и неизменно удивлялась, насколько здесь тихо. Теперь она попала в город ночью, и для разнообразия жизнь кипела – по улицам сновали кареты «скорой помощи», цистерны пожарных, дорожные уборочные машины, грузовики и автобусы с милицией и отрядами самообороны.

Этот тип суеты Айранэ видела не часто, но могла понять: местные власти совершили крупный просчет и сейчас делали вид, что всё у них под контролем.

Застилали пол матрасами, хотя ребенок на кафель упал вчера.

Она могла бы продремать еще минут десять, а то и пятнадцать, но толкотня спецмашин от всех служб города то тут, то там вызывала заторы, и тогда кто-то самый умный включал сирену и проблесковые маячки, а остальное стадо, взбудораженное этим, делало то же самое, наполняя город бессмысленным воем и сопутствующим припадочным мигающим светом.

Водитель Айранэ легко прошила город насквозь, проскальзывая через узкие дворики и порой переваливаясь через бордюры, и ни разу не встала в пробку дольше чем на пару светофоров.

Айранэ поняла – и по автомобилю, и по водителю, и по нежным булочкам с йогуртом, – что Анаит к ней подлизывается, явно показывает свое расположение.

А другой рукой бесцеремонно лезет в запароленный телефон и даже не скрывает этого.

– Я бесправная любимая игрушка стареющей суки, – пробормотала Айранэ.

И тут же потянулась к пульту убедиться, что водитель не слышала эту крамолу. Но, не успев даже притронуться к гаджету, поняла: плевать.

Точнее – надо как-то показать Анаит, что Айранэ не готова играть по таким правилам. В конце концов, сама Анаит как-то ведь смогла отстоять независимость, право на личную жизнь, возможность не подчиняться стареющим сукам, которые наверняка пытались привести ее к покорности.

И теперь те вымещают злость на невестках, не в силах дотянуться до самой Анаит.

– Приехали, – мягко сказала в динамики водитель.

Айранэ легко считала подтекст: «Можешь сидеть в машине сколько угодно, хоть всю ночь, но если что – место, куда мы ехали, достигнуто».

Минут двадцать ушло на то, чтобы собрать себя, поправить макияж, надеть пиджак и – главное – настроиться на предстоящую встречу с Ариадной.

Водитель открыла перед ней дверцу ровно в тот момент, когда Айранэ собиралась выйти, и придержала ее за локоть – точно так, как требовалось, чтобы она не показалась неуклюжей со стороны.

– Доброй ночи.

От темной громады здания отделилась тень, превращаясь в женщину. Высшая, чуть старше Айранэ, в безупречном сером юбочном костюме. Встреть такую в Твери днем, в районе администрации – и не заметишь.

– Привет. – Айранэ прошла мимо встречающей к высоким двустворчатым дверям, и те разъехались в стороны при ее приближении. – Меня ждут?

– Вас ждут, – ответила серая. – Одиннадцатый этаж, кабинет сто двенадцать.

Света в холле почти не было – пара ламп горела над пустым ресепшен, да светились единичками и нулями табло над несколькими лифтами.

Это была гостиница, видимо, центральная женская в Торжке. В Славянском Союзе такие здания чаще всего делали двенадцатиэтажными, на пару метров ниже стандартного памятника Неизвестной Матери.

Двенадцатый этаж обычно занимал пентхаус, дорогой и пафосный, называемый иногда «княжеским», хотя именно княжеств в Союзе почти не осталось.

А на одиннадцатом было три-четыре больших номера, каждый с несколькими ванными и туалетами, с комнатами для помощников, прислуги и технического персонала. Анаит всегда брала номера на одиннадцатом этаже, и Айранэ, которая три раза ездила с мамой в ее командировки, получала в свое пользование полноценный номер, который в то же время был всего лишь составной частью большего.

Серая высшая зашла в лифт вместе с Айранэ и сжалась в углу, словно стараясь слиться с зеркальными стенами. Получалось плохо, этой мышке явно было уютнее в темных офисных помещениях, среди десятков таких же, как она.

На этаже низшая в форменном комбинезоне убирала бесшумным пылесосом алую ковровую дорожку, выглядящую совершенно новой и чистой.

Серая вырвалась вперед, пробежала несколько шагов и постучала в двустворчатые белые двери с золотистым драконом, высунувшим длинный язык.

Не дожидаясь ответа, серая открыла перед Айранэ двери и замерла, глядя на гостью со смесью интереса и сочувствия.

Здесь, на этаже, Айранэ заметила, что у серой в ушах тяжелые серебряные сережки со скифскими мотивами и такая же брошь слева на пиджаке, а под пиджаком, можно было не сомневаться, пряжка ремня в том же стиле.

Серая была из команды Ариадны, которую та набирала из южных славян. Айранэ попыталась вспомнить слухи про эту самую команду, но в голове крутилось только «мастерицы яда и булавок».

От слова «яды» Айранэ передернуло. Могло ли быть так, что ее отравил кто-то из этой команды? Возможно, марципановые фигурки на кухне этого отеля лепила именно эта вот серая?

Нет-нет, Анаит с Ариадной в одной команде, и подобное невозможно, потому что невозможно, а если вдруг перестать всем доверять, то, может, и получится прожить подольше, но в таком внутреннем аду, на какой Айранэ была совершенно не готова.

Она решительно вошла внутрь номера и