ней из тени, ничему не удивился. Он не был прохожим и не был случайным. И приходил сюда не впервые – однако на сей раз держался подальше от дома, дабы не быть замеченным ни обитателями, ни оберегами.

– Спасибо, что приглядела за ней, – он кивнул женщине. – Всё прошло благополучно, насколько могу судить?

– Пф-ф, это было унылейшее путешествие в моей жизни, – она передёрнула плечами и ловко спрыгнула с дерева на землю.

Ни одна веточка не хрустнула под её ногами.

– А ты бы предпочла незапланированные происшествия, как при её предыдущей поездке?

– Да уж, пожалуй! Ерунда ерундой – а всё ж какое-никакое разнообразие.

– Похоже, последние недели выдались для тебя скучноватыми…

– Мягко сказано. Я то и дело чувствовала себя нянькой при недотёпистом ребёнке.

– И всё же ты помогала ей даже тогда, когда я об этом не просил, – улыбнулся он.

И никто, кроме него, знавшего её давным-давно, не заметил бы, что женщина на мгновение запнулась.

– С куда большей охотой я помогала бы тому интересному аристократу! Тем более что его потенциал больше.

– Нереализуемый потенциал – всё равно что отсутствующий, – мужчина поскучнел. – Ты сама знаешь, барону недостаёт одного важного свойства.

– Юбки, за которой можно волочиться? – хмыкнула женщина.

– Желания применять свой дар, – мужчина остался невозмутим. – Той страсти, которая разжигает огонь магии. В его теле магические потоки не встречают преград, текут свободно… Но остаются холодны.

– Зато твоя избранница того и гляди сожжёт сама себя. Причём даже не намеренно, что хоть как-то её извинило бы – эффектный был бы жест! Нет, сугубо по незнанию и неумению.

– Отсутствие знаний и умений поправимо.

– А присутствие чужой магии? Или вырвешь-таки ей глаза?

– Разумеется, нет. И постараюсь, чтобы ни у кого иного не возникло такого намерения. Всё же они были получены честно.

– Ты уверен? Удалось что-то разведать? – едкость женщины сменилась любопытством.

– Не более, чем прежде, увы. Её предок заполучила наши глаза, это несомненно. Не украв их ни у живого, ни у мёртвого – иначе бы на них лежало проклятие. А уж что это было – обмен, или дар, или плата… Я ещё выясню.

– А, так ты хочешь разгадывать её загадки? Я уж думала, ты хочешь её саму.

– Я не хочу её…

– …ты хочешь ею обладать.

– Как сорока – диковинной блестяшкой?

Секунду они молча смотрели друг другу в глаза – а затем расхохотались. Причём в её смехе слышался стрёкот птицы, в его – шум ветра.

– Ладно, нам пора, пока проход не закрылся, – смех мужчины оборвался так же внезапно, как начался.

Женщина задрала голову к луне. С сомнением покосилась на темневший вдалеке дом. Перевела взгляд в сторону реки.

– Ты уверен, что не стоит присмотреть за ней этой ночью?..

– Ах, ты всё-таки беспокоишься за неё? Как мило, – его губы вновь растянулись в улыбке.

– Твиллайлиль.

– Да-да?

– Это твоя ученица, не моя. Сам с ней и возись – если не хочешь, чтобы будущая стала не случившейся.

– Уверяю тебя, беспокоиться не о чем. Риски минимальны. Если она каким-то невообразимым образом исхитрится навлечь на себя беду до того, как возвратится ко мне, то… я вынужден буду признать, что фатально ошибся с выбором.

– И взять наконец в ученики холодного барона?

Мужчина насмешливо фыркнул. Однако подал руку собеседнице как галантнейший из кавалеров.

Она не питала склонности к такому обращению, но для того, что они собирались сделать, и впрямь следовало держаться друг за друга: её магические силы уступали его силам и тяготели к иному колдовству.

Так, рука об руку, фатамор и сорока в человеческом обличье шагнули в тень – и исчезли.

Глава XXVIII,

в которой к немому возвращается голос

Тем временем будущая ученица не думала ни о магической учёбе, ни о возвращении в Денлен, а заново переживала завершившееся путешествие. Альма воскрешала в памяти события этих престранных недель, то и дело отвлекаясь от рассказа, чтобы ответить на вопросы слушателей.

Госпожа Эшлинг в мельчайших подробностях расспрашивала её о денленском обществе, куда рассчитывала вскоре войти, а также намеревалась ввести старшего сына. Информация и связи никогда не бывают лишними! Особенно в его возрасте, когда молодому человеку пора всерьёз задуматься о карьере. А может, и о женитьбе.

Материнское сердце госпожи Эшлинг страдало: милый Джорри был ещё слишком юн, сама мысль о том, чтобы отпустить его от себя, а тем более отдать какой-то девице, была невыносима! Но материнский ум госпожи Эшлинг привычно просчитывал возможность за возможностью: «Свартурхус» – не особо богатое поместье даже по местным меркам, а вскоре ему неминуемо потребуется перестройка, на которую будет не так-то просто изыскать средства; к тому же её Джорри – самый очаровательный мальчик во всей округе, он достоин большего, чем скучать в «Свартурхусе», его смышлёность и миловидность, а также знакомства его матери и экстравагантное, но сейчас явно скорее выгодное, чем зазорное положение его сводной кузины способны открыть ему многие двери, помочь с устройством в жизни. О, если бы удалось сговорить за него богатую наследницу с хорошим приданым! А лучше – родовитую. А ещё лучше – и богатую, и родовитую, и почтительную к матери избранника.

Господин Эшлинг, напротив, почти ничего не спрашивал и не комментировал, лишь изредка вставлял «Гм» и «Вот как?» Казалось, Денлен – что светский, что магический – его не интересовал.

Единственный раз, когда дядюшка оживился и с неподдельным рвением принялся выяснять подробности, касался «убийства» и ограбления в уединённом трактире. Семейство Эшлингов давно знало о произошедшем – со слов пострадавшего господина Дункендура. Альма в своих письмах старалась не тревожить родственников, да и теперь попыталась представить ситуацию как можно беззаботнее, ведь в результате никто не умер, зло было наказано, всё кончилось хорошо! Но, видимо, отголоски тогдашних переживаний проникли-таки в её рассказ.

– Куда только смотрят дозорные?! – капитан Эшлинг в праведном гневе так ударил кулаком по столику, что тот жалобно затрещал. – И после этого они будут называть сухопутные поездки абсолютно безопасными и предпочтительными перед морскими!..

– Ох, мой друг… – госпожа Эшлинг потянулась к супругу.

– Но почему вы не проследили за этой ведьмой? – со свойственной ему непосредственностью вклинился в разговор Джорри. – Или хотя бы не выведали у неё рецепт отравы?

– Джорри! – госпожа Эшлинг отвлеклась от мужа и строго воззрилась на сына.

– Да что я-то? Пригодилось бы ведь.

– Джорслей Свартур! Я даже думать не хочу, какую ситуацию ты полагаешь уместной для применения подобных знаний!

– Не тревожьтесь, моя дорогая, это просто юношеское любопытство, – теперь капитан Эшлинг утешал госпожу Эшлинг, а не она его. – Вот, помню, я в его годы…

Таким образом, обсуждение трактирного преступления оказалось самой оживлённой частью беседы. Итогами стали два решения. Первое, к лёгкой досаде Альмы, заключалось в том, чтобы более никуда не отпускать её без мужского сопровождения. Второе, несравнимо более приятное, заключалось в намерении пригласить на ужин господина Дункендура и работавшего теперь на