— Еще какие-нибудь девчонки, которые хотят выступить? — залаяла Джеральдин, оглядывая комнату в поисках новых жертв. Она заметила, что Милтон Хьюберт смотрит в ее сторону, и помчалась за ним, бедняга кричал и бежал к двери.

Орион и Сет, наконец, перестали целоваться и присоединились к нам на диване, Орион с непринужденной интимностью обнял Сета за плечи.

— Хочешь кофе, лунный друг? — спросил его Сет.

— Любитель Луны, — с ухмылкой поправил Орион, и Сет усмехнулся, сжимая колено Ориона. — Ты сидишь здесь, а я принесу нам кофе. — Орион устремился прочь со скоростью своего Ордена, вернувшись через секунду с двумя чашками кофе и вручив одну своему парню.

Я смотрела между ними, меня охватило тревожное чувство. Это было… неправильно. Или это было?

Мерцающее розовое сияние краем глаза заставило меня моргнуть, и я забыла, о чем думала, мое внимание снова привлекло внимание через комнату к тому месту, где Джеральдин насильно кормила Милтона бубликами.

— Возьми это, негодяй из страны головорезов! — воскликнула Джеральдин, заставив меня содрогнуться от ужаса.

— Кууууу.

Этот знойный голос. Все фейри, у которых был пульс, были в восторге от этого, когда профессор Уошер вошел в Сферу и выглядел достаточно хорошо, чтобы его можно было есть. Его кожаные штаны скрипели при ходьбе, а рубашка в цветочек была расстегнута до пупка, обнажая восхитительную загорелую, вощеную кожу. Как кто-то мог ему противостоять? Он был воплощением горячего.

Я закусила губу, когда он проходил мимо, покачивая бедрами и привлекая взгляды всех присутствующих в комнате.

— Судя по звездам… — появился Калеб, следя глазами за Уошером, прежде чем тот упал на диван. — Если бы я не был взят в плен и один вкус Уошера не привел бы меня в Даркмор… Я бы поохотился за этим профессором.

— Хотя я не могу поверить, что ты с ней встречаешься, — сказал Сет. — Да ладно, братан, она наш враг.

— От этого становится еще жарче, — сказал Калеб, расправляясь в кресле.

Я выругалась, когда Джеральдин заметила его, подбегающего с такой скоростью, что придержала грудь, чтобы она не подпрыгивала. Она приземлилась к нему на колени с шумом, похожим на вой уличной кошки, а затем погрузила язык ему в губы. Калеб застонал, притягивая ее ближе, а когда они оторвались друг от друга, она погладила его по щеке и прошептала:

— Мой причудливый клыкастый… укуси меня, как дикий тетерев на ветреном лугу.

Калеб вонзил клыки ей в шею как раз в тот момент, когда Макс появился рука об руку с Ксавьером Акруксом.

Я сильно моргнула, что-то в этой сцене снова показалось не совсем точным, но когда Тори встретилась со мной взглядом, я расслабилась. Что может быть не так?

— Твой парень здесь. — Тори подтолкнула меня, и я огляделась, пытаясь понять, кого она имеет в виду, по какой-то причине не зная, кто это мог быть.

Дариус Акрукс пронесся ко мне через Сферу и через несколько секунд оказался рядом со мной, схватив меня за руку и вытащив из сиденья. Я поднялась на цыпочках, его большая рука обхватила мое лицо, а его темные глаза на мгновение стали золотыми. Я наклонилась, но чувство отвращения наполнило меня, когда его губы сомкнулись на моих.

— Он твоя пара! — сказала Тори.

— Давай, целуй! — Орион ободрил меня, и я сильно заморгала, когда дымка снова опустилась на меня.

Моя пара… конечно, он моя пара. В этом есть смысл.

Я снова наклонилась для поцелуя, наши губы почти соприкоснулись, когда вспышка воспоминания пронзила мой разум. Я стою под звездами напротив любви всей моей жизни, Лэнса Ориона. Заявляя права на него, в то время как он клеймил меня.

Рот Дариуса почти задел моим, но мы в тот же момент отдернулись, его ладонь на моей щеке теперь оттолкнула меня, вместо того чтобы притянуть ближе, а мое лицо скривилось от ужаса.

Видение исчезло, и мы снова оказались в запертой комнате, с отвращением глядя друг на друга.

— Какого черта? — выпалил он, вытирая рот от одной лишь мысли, что мы были так близко к этому.

— Фу, фу, фу. — Я отодвинулась еще дальше, мою кожу неприятно покалывало. — Это был кошмар. Почему жуткий город хочешь заставить нас поцеловаться? — Я поморщилась, не в силах придумать что-нибудь менее привлекательное. Он был мне братом. Мужем моей сестры.

— Я думаю, это было испытание, — хрипло сказал Дариус, явно обеспокоенный идеей поцеловать меня так же, как и я его. Он казался мне таким же привлекательным, как гнилая картошка. — К черту этого парня-шапочку. Он держал в объятиях мою жену.

— Ага? Ну, Лэнс целовался с Сетом. — Я вздрогнула.

Дариус разразился смехом.

— Это довольно забавно.

— Это не смешно, — прошипела я, чувствуя вспышку собственнических инстинктов, прожигающих меня.

— Хорошо хорошо. — Он оглядел пространство, и скрежет камня открыл нам новый путь.

Я подняла меч матери и направилась к выходу с яростью в груди. Если этот город хотел драки, он ее получит. Никто не посмеет заставить меня поцеловать зятя, и остаться безнаказанным.

ГЛАВА 21

— Ты заметил, как здесь проходит время? — спросила я с любопытством, мои пальцы скользили по стене насыщенного красного цвета, исследуя укромные уголки неестественных кирпичей. — Как будто оно течет, а затем бьет струей. Вода перекрыта плотиной, а иногда ее выпускают на свободу.

— Меня больше беспокоит зверь, который пытается нас съесть, — прорычал Макс мне в спину, его голос был глубоким басом явной паники.

— Ну, конечно, — сказала я, зная, что он будет так отвлечен. — В конце концов, в этом вся суть. И все же я учуяла подвох за внешними атрибутами.

Наша магия здесь была непредсказуемой, и хотя заглушающий пузырь удерживал нас уютно и изящно, я не верила, что он не лопнет в любой момент.

— Какой подвох? — потребовал Макс.

Я повернулась к нему, задержав взгляд на рваных следах когтей, на плече его боевой кожи, и на блестящей от крови ране, которую наша магия отказалась залечить.

Он спас меня от этой раны, моя доблестная барракуда, отбросив меня в сторону, когда существо бросилось с неба, готовое схватить меня когтями, а его разрушительное лицо было наполнено голодным ликованием.

Я разбила это лицо, как перезрелый банан, Цепом Бесконечной Небесной Кармы за попытку вырвать моего Макси боя, но эти когти вонзились глубоко и сильно порезали, прежде чем отпустить его.

Бегство здесь было быстрым и отчаянным, его рана привлекла гораздо больше моего внимания, чем я