спокойно и не выражало никаких эмоций. Я пристально посмотрела ему в глаза. Он не отвел их, так мы постояли минуту, может, меньше, и я поняла, что сейчас он попадет с первого выстрела, его взгляд говорил, о том, что он тоже это знает.

Совершенно хладнокровно он вскинул оружие на плечо, быстро прицелился и выпустил болт. Мгновение — и он оказался в самом центре бубнового туза.

— Я верила в тебя и в то, что ты сможешь! — захлопав в ладоши, сказала я.

— Спасибо, ты оказалась права, как только я сам в это поверил, результат не заставил себя ждать. Какие наши действия теперь?

— Бери карту, и идем домой. Наступает самая ответственная часть ритуала.

Мы вернулись домой. Я занавесила шторы, зажгла три черных свечи, достала купленное зеркало на подставке и поставила его в центр стола.

— Радмил, я потратила немало времени, чтоб найти то, что действительно тебе сможет помочь. И вот к какому выводу я пришла. Ты сам впутался в эту историю, тебе самому из нее и выбираться. Я лишь немного тебе помогу. Основное ты сегодня сделаешь сам.

— Как скажешь, но я же не обладаю такими способностями, что есть у тебя. Как же тогда я…

— Не сомневайся, тут нет места сомнению. Есть только твое желание и вера в свои силы, в то, что преград в реализации твоего желания быть не может. Я считаю, это ошибочное мнение, что все игроки — слабаки. На самом деле все игроки имеют большую волю. Это испытание, в виде игромании, дается не просто так, в жизни нет ничего случайного, уже во время рождения душа выбирает судьбу, поэтому любой путь ведет к совершенству. И слабому человеку большие трудности не даются. Поэтому, преодолев их, ты станешь намного сильнее. — Закончив свой спич, я положила перед ним листочек со словами.

— Выучи эти заклинания наизусть. Затем, смотря на себя в зеркало, произнеси их девять раз подряд. Да не просто бубни, а вникай в их смысл, наполни их верой и своим желанием избавиться от напасти.

Я поставила себе стул у окна, села на него с Фрейей на руках и стала за ним просто наблюдать, никак не участвуя в этом действии.

На четвертом или пятом чтении Радмил стал произносить текст как-то по-другому. Я чувствовала — его сила и воля возрастают с каждым разом.

— …мне свобода вечная от брата твоего, от беса азартного, что на плече моем сейчас сидит… — шептал Радмил.

Фрейя забеспокоилась, стала шипеть и выгибаться у меня на коленях.

— …волею твоею зеркальник-черт с меня сойдет, в зеркало уйдет, назад дороги не найдет… — продолжал он.

После того, как заклинание было сказано нужное количество раз, я дала Радмилу черную тряпку и сказала, чтобы он сам завернул в нее заговоренное зеркало и, обвязав его черными нитками, залил узелок свечным воском.

— Что теперь делать, Фень?

Я дала ему полукруглую иглу и черные нитки.

— Теперь рви простреленного туза на четыре части и зашивай кусочки карты куда-нибудь в одежду. Дальше после сделанной работы нужен откуп, — произнесла я, не вставая со стула. — Иди на перекресток, оставь там зеркало, огарки свечей и горсть монет. Скажи: «Оплачено», — и уходи не оборачиваясь. И еще… завтра… надо дать монету любому знакомому или незнакомому игроку со словами: «Возьми! Радмил играть бросил, а ты забери себе его выигрыш. Да будет так!» Останься, сразу не уходи, посмотри за этим человеком, если он сразу выиграет, то все — ритуал помог и ты свободен! Теперь иди.

— Спасибо, Фень. Я позвоню потом.

— Не благодари, жду звонка.

Глава 38

Лампа Людовика

Через пару дней должны были быть готовы наши визы. В эти дни ожидания я не находила, чем себя занять. Почти не выпускала телефон из рук, ждала, что Владислав позвонит. Это было схоже с дрейфом в океане, где всегда туман. Вокруг ничего не видно, так что плыть приходится без цели. От этого на меня накатывало полное отчаяние и уверенность, что мне не выплыть. Фрейя не отходила от меня даже к своим мисочкам, чтобы покушать.

— Фрейюшка, интересно, а что с тобой происходило до того, как я тебя нашла? — спрашивала я ее, гладя по спинке. — Может, у тебя была такая же несчастная судьба, как и у меня, и поэтому мы теперь вместе?

Кошка посмотрела на меня зелеными глазами и жалобно мяукнула в ответ. Она явно старалась поддержать разговор, просто я ее не понимала.

На третий день моего совершенно безвольного валяния в кровати позвонил Федя и сказал, что визы готовы, билеты куплены и пора отправляться в путь. Это известие привело меня в относительно бодрое состояние, и я даже смогла сложить вещи в небольшой чемодан. Далось мне это с трудом, так как Фрейя залезала в него и переворачивала внутри все вверх дном. Появление в комнате чемодана крайне ее нервировало.

— Девочка моя, — обращалась я к ней, каждый раз доставая из чемодана, — я бы с удовольствием тебя взяла, будь у меня такая возможность, но ты остаешься дома!

«А, кстати, с кем ты остаешься-то?» — пронзила меня тревожная мысль.

Со всем этим расстройством из-за расставания с Владом я забыла пристроить мою кошку.

Первая мысль была — Влад. «Конечно, это самое логичное решение, — размышляла я, — она его знает, она его любит, он ее тоже любит, и потом, это отличный повод ему позвонить!» На мысли о «позвонить» в голове всплыла Виктория, которая запретила мне проявлять хоть какую-то инициативу в его адрес.

Через минуту я уже набирала номер. Голос подруги был сонный.

— Викуся, ты спишь? Прости, если я тебя разбудила.

— Привет, не извиняйся, я привыкла. Что случилось? Ты уже на острове?

— Нет, я дома, собираюсь, завтра вылетаем.

— Отличного отдыха! — промямлила она и тут же отключилась.

Я набрала снова.

— Что еще? Ты долго будешь меня третировать?

— Недолго, если ты мне разрешишь позвонить Владику.

На этой фразе Вика мгновенно проснулась и проорала в трубку:

— Ни в коем случае! Зачем ему звонить?

— Чтобы он посидел с Фреюшкой, пока меня нет.

— Посидел… он что, сиделка тебе?

— А что, ему трудно?

— Нет, не звони.

— А куда мне ее деть?

— Мне привози! Я посижу.

— Так у тебя же собака!

— И что, ты же знаешь моего Ватсона, он — сама доброта. Я его даже иногда флегмой называю. Чего он сделает твоей разбойнице?

— Он все-таки пес, и территория его, вдруг ему не