Шрифт:
Закладка:
— В колоде Таро есть карта Тройка Мечей: в центре карты — красное сердце, пронзенное тремя мечами. Над ним тяжелые облака. На заднем плане идет сильный ливень. В тарологии эта карта — образ горя, потери и буквально разбитого сердца. Если верить бабушкиным записям, она означает утрату иллюзий. Это одно из самых болезненных состояний, которые человек может пережить. Это момент, когда его ожидания и мечты разрушаются и он вынужден увидеть мир таким, какой он есть на самом деле. Это вызывает в нем страдания, но в то же время открывает путь к более глубокому пониманию истины и собственной природы.
— И при чем здесь эта карта? — не понимая, к чему я тут все это говорю, спросил он.
— Я, Владик, сейчас превратилась в это красное, пронзенное мечами сердце.
С этими словами я медленно пошла к двери и молила лишь об одном — чтобы он остановил меня. Но Влад этого не сделал.
Уже на улице я опять позвонила Вике.
— Викуся, у тебя вечер сегодня свободный?
— Привет, для тебя — да! Поедем на охоту за платьем?
— Свадьбы не будет, помоги мне перевезти вещи от Влада к маме.
— Вот это номер… У тебя совсем крыша поехала? Что ты творишь? И с этим рассталась! Слушай, я поняла, на тебе венец безбрачия! Нужно найти бабку и срочно его снять.
— Вика, ты в себе? Какая бабка, какой венец?
— Тьфу, забыла… ты же сама того… можешь…
— Вик, во сколько ты приедешь?
— В шесть, норм?
— Ага.
— До встречи, подруга, адрес напиши, скиталица ты моя…
Ровно к шести я была готова.
Зайдя в квартиру, Вика ахнула.
— Ни фига себе хоромы. Я, конечно, понимала, что продюсер хорошо живет, но чтоб так… Дура ты, Феня, ох и дура!
— Сядь и слушай, — приказала я Вике.
После моего рассказа, в котором я поведала ей про Влада, она сказала:
— Правильно, оставь его в покое, подруга! Он вернется к тебе, когда почувствует твое отсутствие и поймет, кого он может потерять. И вообще, оставить мужчину в покое — мощный способ вернуть его! И ни в коем случае не звони ему первая, не поддавайся этому желанию, даже когда выпьешь, — учила меня Виктория, — сосредоточься на себе. Если он тебя любит, то вернется, несмотря ни на что. Это же аксиома.
— А если нет?
— Значит, он тебе и не нужен. В конце концов, это будет его потеря.
— Но я люблю его и тоже не хочу терять!
— Ой, ты всех любишь, Фень, ты у нас женщина любвеобильная!
— Кстати, у меня есть еще новости. Про маму и про Радмила.
— Жалко, что я за рулем.
— При чем здесь это? — не поняла я ее реакции.
— Без приличной дозы спиртного информацию еще и про маму с Радмилом я не потяну.
— Поехали тогда на квартиру к маме, там и выпьем.
— Поехали. Сейчас мужу сообщу, что останусь у тебя на ночь, успокаивать.
К утру у нас с Викой был выработан план действий: провести обряд для Радмила и уехать к маме дней на десять, а по возвращении вернуться ко всем остальным вопросам со свежей головой.
Утром, проводив Вику, я сама позвонила режиссеру.
— Семен Петрович, здравствуйте! Мне надо уехать на пару недель по семейным обстоятельствам. Сможете меня отпустить?
— Как не смочь, — недовольно ответил Семен Петрович, — ты же без пяти минут жена нашего продюсера.
— Не хотелось бы мне вас, дорогой Семен Петрович, держать в неведении, поэтому скажу честно — я больше не невеста продюсера и даже не его пассия. Поэтому у меня больше нет никакого блата.
— Ах, вот как… ну не расстраивайся, это жизнь, она иногда такие сценарии выкидывает, что ни одному сценаристу не придумать. Кстати, о сценарии… ты когда улетаешь?
— Хотела через пару дней, а что?
— Завтра как раз хотел тебе смену поставить. Отснимешься и езжай. Вернешься — доснимем, там уже немного осталось.
— Спасибо! Вы — чудесный человек, Семен Петрович.
— Я знаю. Приезжай завтра к восьми утра, только прошу, не опаздывай.
— А что за сцена?
— Ерунда. С Матвеем коротенькая и общая со всеми главными героями.
— Это значит с мужем Арины? Опять постельный вариант?
— Уж и боюсь тебе сказать, что да… но, как есть — опять секси-шмекси!
Я хихикнула и попрощалась.
Глава 36
«Камера, мотор»
Выйдя из подъезда маминого дома, я присела на лавочку и наслаждалась прохладой раннего летнего утра. Весь предыдущий день я посвятила поиску подходящего ритуала для Радмила. Долго не могла выбрать между двумя понравившимися мне ритуалами. Один был очень сложный, но гарантировал полное и быстрое излечение. Второй был в исполнении проще, но такого быстрого результата не давал. А так как я была настроена решительно и сомнения мои по этому поводу рассеялись окончательно, все же я решила пойти по сложному, но максимально результативному пути. Поэтому я написала Радмилу сообщение, что я готова провести ритуал. Затем вызвала такси и отправилась на съемки.
При входе в уже знакомый павильон я остановилась, мне показалось, что попала не в то место, но, увидев знакомые лица из киносъемочной группы, поняла, что павильон тот же, только рабочие полностью перестроили декорации. Теперь они представляли собой богато обставленную комнату усадьбы XVII или XVIII века.
За круглым столом восседала барыня — актриса Елена, рядом с ней сидел Семен Петрович, они что-то бурно обсуждали. Чтобы найти помощника режиссера — Татьяну, мне понадобилось минут десять.
— Танечка, доброе утро! Меня режиссер вызвал к восьми. Хотела попросить у вас текст тех сцен, что сегодня будем снимать.
— Ох уж мне этот ваш режиссер, — зло сказала она, — ты у нас ведь Фенька?
Я опешила от такого фамильярного к себе отношения. Татьяна это заметила и поправилась:
— Имею в виду, играешь ее?
— Да, подругу Арины. Семен Петрович сказал…
— Пошел знаешь куда этот Семен, — грубо прервала меня она.
Теперь было понятно, что что-то идет, как всегда, не по плану и Татьяна вне себя от этого.
— Помреж, Фенечка, это супергерой на картине, — начала она издалека, — я должна помнить номер сцены и кадра, видеть, какую оптику ставит механик камеры, знать, со скольких камер будет происходить съемка, мне нужно всегда быть готовой к тому, что меня отправят в рентал привезти дым-машину, доставить клей из гипермаркета и ленточки из магазина тканей. А еще через час я могу оказаться лежащей на полу, как статист, чтобы операторская группа
