размазываешь, плюешь, капаешь, не имеет значения. Чем больше крови, тем быстрее они активируются. Внутри есть жидкость, которая нагревается. В тот момент, когда ты увидишь, что жидкость закручивается, бросай шар. Держи его подольше, и ты вместо этого умрешь.

Креза посмотрела на остальных:

— Поняли?

— Легко, — сказал Мастик, но он не смотрел ни на Крезу, ни на шары. Он наблюдал за Дреном, серьезно глядя на него.

— Что-то не так? — спросил Дрен, зная, что что-то не так.

— Ну, «убийца», что-то вроде того. — Креза посмотрела ему прямо в глаза, вся доброта исчезла, она вытащила стрелу из колчана. — Я рассказывала тебе о моем брате — моем младшем брате — и о том, что он умер. Я любила этого человека. Храбрый, умный, забавный. Благодаря ему я выжила в той заварушке в Гандане, а потом он, не колеблясь, отправился на юг со мной и Джаксом, чтобы продолжать сражаться.

— Я помню, — сказал Дрен пересохшим ртом.

— Но я не рассказала тебе, как он умер. — Креза проверила натяжение тетивы своего лука. — Видишь ли, он был на страже несколько ночей назад. Возле склада в доках. Простая работа. Следил, чтобы никто не беспокоил босса, пока он разбирался с местным нарушителем спокойствия.

Дрен знал, кто этот нарушитель спокойствия. Знал его слишком хорошо:

— Мы с Джаксом все перетерли. Мы помирились.

— Я знаю, — сказал Креза с холодной улыбкой. — Нам всем это сказали. Но мы говорим о моем младшем брате, и ты, «убийца», размозжил ему мозги камнем.

— Послушай… Извини… Тогда мы были не на одной стороне. Я…

Мастик ударил его кулаком прямо в челюсть, быстро и сильно. Дрен упал на колени, а затем чей-то ботинок опрокинул его на спину.

Креза наклонилась и плюнула на него:

— Конечно, мы были на одной стороне. Мы все гребаные джиане, так? Я не вижу гребаной маски на твоем лице.

— Прости... — Он подался назад, пытаясь найти хоть какое-то пространство. Он должен встать на ноги.

— Какой толк от твоего «прости» моему брату, а? Это вернет его обратно? Нет, блядь, не вернет!

— А как же Черепа на дороге? — В голосе Дрена прозвучало отчаяние. Он знал это, но ему было все равно.

— Мы позаботимся о Черепах. В конце концов, мы лучшие из лучших.

— Так ты собираешься меня убить? Это сделает тебя таким же, как я.

Креза рассмеялась:

— О, я не такая, как ты. Нисколько. Я дам тебе шанс, прежде чем пущу стрелу в твое сердце. Беги так быстро, как только сможешь, и, может быть, Боги позаботятся о твоей жалкой заднице, и ты сможешь выжить. Но если это случится, чтобы я больше не видела тебя на улицах Киесуна.

Она отступила, давая ему место. Остальные последовали ее примеру. Дорога обратно в Киесун исчезала в темноте.

Дрен поднялся на ноги, переводя взгляд с одного ханрана на другого, ожидая удара ножом или мечом в живот, но ничего этого не последовало.

— Так не должно быть.

— Должно, — выплюнула Креза. — А теперь беги.

Дрену не нужно было повторять дважды. Он бросился бежать так быстро, как только мог. Он придерживался дороги, предпочитая скорость, надеясь, что темнота его скроет. Не то чтобы канава с одной стороны и колючки с другой были каким-то вариантом — он бы в конечном итоге сломал ногу или запутался, и в любом случае был бы все равно что мертв.

Сколько пройдет времени, прежде чем она выпустит стрелу? Он не осмеливался оглянуться, ему требовалась вся его скорость, он бежал так быстро, как только мог, но все равно недостаточно быстро. В его голове промелькнула Эндж. Он должен вернуться к ней. Вернуться в свой город. Ему не следовало уезжать.

Его легкие вспыхнули от боли, горло сжалось, предавая его. Он кашлял на бегу, теряя скорость, задыхаясь. Он споткнулся, растянулся, ударившись коленями и ободрав кожу о землю и камни. Он кашлял и отплевывался, пока полз на четвереньках вперед.

Он услышал свист позади себя, быстро приближающийся к нему. Когда это произошло, боль пронзила его, и Дрен снова упал. Он лежал в грязи, чувствуя, как огонь распространяется по его телу. Увидел темный наконечник стрелы, торчащий из его плеча.

Он поднялся на ноги, кашляя кровью. Мир закружился вокруг него, и он сделал неуверенный шаг вперед. Оступился. Сделал еще шаг. Он должен уйти, пока она не выпустила еще одну стрелу. Каким-то образом спастись.

Земля накренилась, отбросив его в сторону. Он упал, и мир погрузился во тьму. Когда он открыл глаза, он был среди кустов и колючек, все еще на ногах, все еще живой.

Он снова закашлялся кровью и упал в объятия кустарника.

33

Раласис

Лейсо

На этот раз Раласис поднялся по лестнице, а не спустился в таверну. Он не собирался оказаться запертым в подвале, когда придут солдаты. Его ботинки издавали ужасный грохот, но пока он мог рисковать. Скорость — вот что ему нужно. Скорость — и изрядная доля удачи.

К тому времени, как он добрался до четвертого этажа, его грудь горела, но там была дверь на крышу. Прямо перед ним. Его выход наружу.

Когда солдаты с грохотом ворвались в здание внизу, Раласис повернул дверную ручку и толкнул плечом дверь, готовый выскользнуть в ночь. Вот только чертова дверь не открылась, и его плечо с глухим стуком ударилось о дерево.

Он подергал ручку, как будто это могло что-то изменить. Вот и весь его быстрый побег.

Не имея другого выбора, он направился обратно вниз, на третий этаж. Может быть, если он выберется на балкон одной из квартир, то сможет оттуда забраться на крышу. Может быть.

Снизу доносились крики. Крики и шум драки. Разбивались вещи. Даже через три этажа это была настоящая потасовка. Завсегдатаи Ирнуса, судя по звукам, не очень хорошо восприняли вторжение.

Дверь первой квартиры, которую он попробовал, была заперта, но следующая открылась достаточно легко. Когда Раласис собирался войти, его встретили звуки занятий любовью. Он остановился на секунду, не желая беспокоить того, кто был внутри, но крики снизу напомнили ему, что у него не было реального выбора.

Он остановился прямо в дверном проеме, и его глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к внутренней темноте. Посреди комнаты на маленьком столике, окруженном подушками, стояли две чашки и бутылка. На полу лежало мужская