и, клянусь Богами, боль, боль, боль.

Дверь на крышу распахнулась. Фаден, за ним Луник, а затем Хасан.

— Джакс! — крикнул его друг. — Нет!

Несмотря на это, он почти отдернул руку, когда почувствовал жар от лезвия. Они сразу подбежали к нему, схватили за руку, пытаясь вырвать лезвие у него из руки. Он боролся с ними, держался за меч, пытался опустить его обратно:

— Нет. Помогите мне. Помогите мне. Я должен это прекратить. Мне пришлось. Пожалуйста. Я должен убить чудовище.

Они повалили его на землю, заломив ему руки и выбив меч. Фаден прижал какую-то тряпку к ране, уже окрашенной в красный цвет. Они все выглядели такими испуганными.

Затем мир погрузился во тьму.

Я говорил тебе, так? Я говорил, что ты не сможешь этого сделать. Монсута выглядел таким счастливым, стоя в углу комнаты со своим гребаным мясницким тесаком в руке. Тебе нужен специалист, чтобы отрезать конечность. Кто-то, кто знает, что делает. Кто-то вроде меня. Он подошел к Джаксу с улыбкой на лице, подпрыгивая. Вот как это делается.

Мясницкий тесак взлетел вверх, поймав свет факела, когда пролетел над головой. Он опустился вниз, так быстро, весь вес лезвия пришелся прямо в руку Джакса. Он закричал, закричал так, как в тот день, когда родился.

Монсута всмотрелся в рану. О, дорогой, не совсем. Мне понадобится вторая попытка. Пожелай мне удачи. Тесак поднимался и опускался, и Джакс кричал, кричал, кричал.

Тьма.

— Кто-нибудь, держите его неподвижно.

— Я, блядь, стараюсь.

— Что ж, старайся сильнее. Руку нужно оторвать.

— Он истечет кровью до смерти, если мы не поторопимся.

— Ты говоришь, он сделал это сам с собой?

— Приготовь железо. Я почти пробил кость.

— Держись, Джакс. С тобой все будет в порядке.

— Не отказывайтесь от нас, генерал. Вы нам нужны.

— Держите его неподвижно, черт возьми.

— Он собирается откусить свой гребаный язык.

— Сейчас. Сейчас. Поторопись.

— Джакс. Не вздумай, блядь, умереть у меня на руках.

Тьма.

31

Тиннстра

Лейсо

Была глубокая ночь, Тиннстра стояла на крепостной стене с Зорикой на бедре. Ралем и Анама стояли с одной стороны от нее, Майза — с другой, глядя на открытую местность, окружающую лагерь, когда показались мейгорские солдаты.

— Сколько их там? — спросил Ралем.

— Слишком много, — сказала Майза, ее руки были крест-накрест покрыты красными порезами и царапинами. Борьба за то, чтобы отбить лагерь у оставшихся охранников, была долгой и трудной, стоила ей большого количества шулка и еще бо́льшего количества других беженцев, которые помогали. У них не было шансов против армии за их стенами.

— Что нам делать? — спросила Анама.

Солдаты выстроились в шеренги лицом к лагерю. Их должно было быть не менее тысячи, все двигались дисциплинированно и без спешки. Передние ряды остановились на безопасном расстоянии, образуя периметр.

— Не думаю, что они собираются атаковать, — сказал Тиннстра. — Пока, во всяком случае.

— Почему? — недоверчиво спросил Ралем. — Разве они пришли не для того, чтобы вернуть лагерь? Мы должны сдаться. Попросить их о пощаде.

— Они здесь, чтобы помешать нам уйти, — сказала Майза, игнорируя Ралема. — Но нам некуда идти. Не сейчас.

— Сколько у нас бойцов? — спросила Тиннстра. — Если дело дойдет до боя?

– У меня на стенах около сотни мужчин и женщин, но это включает и то, что осталось от Шулка. Из остальных? – Майза посмотрела вниз на лагерь и пожала плечами. – Может быть, мы могли бы вложить мечи и копья в руки еще пары сотен — если у нас будет достаточно оружия, — но только Боги знают, будет ли от них толк в бою.

— Итак, нам крышка, — сказала Тиннстра.

— Мы все еще живы, — возразила Майза.

— Позвольте мне пойти и договориться, — сказал Ралем. — Я могу это исправить. Поверьте мне.

Тиннстра повернулась к Анаме:

— Я так понимаю, твоя магия не сможет вытащить нас отсюда?

Маг покачала головой, избегая взгляда Тиннстры:

— Без воды Чикары я бессильна.

— Конечно. — Тиннстра попыталась скрыть разочарование в своем голосе. — Что, если мы попытаемся сбежать?

— Это было бы безумием, — сказал Ралем. Он махнул рукой в сторону мейгорских войск. — Мы никогда не проведем мимо них даже часть лагеря.

Тиннстра посмотрела ему в глаза:

— Не всем из нас нужно идти.

Посол отступил на шаг:

— Но если вы уйдете и заберете с собой Шулка, что случится с остальными из нас? Сами по себе мы долго не протянем.

— Мне кажется, ты говорил мне, что судьба мира лежит на плечах Зорики? Ее жизнь — это все, что имеет значение.

— Вам все равно не пройти мимо армии, — пробормотал Ралем. — Королева здесь в бо́льшей безопасности.

— Эгрилы уже пытались ее убить, — сказала Майза. — Тиннстра права.

— И ты туда же, — рявкнул Ралем. — Анама, вразуми их обоих.

— Ты бы пошла в посольство? — спросила маг. — Ты готова попробовать план Аасгода?

Тиннстра покачала головой:

— Я приняла другие меры.

У Ралема чуть не отвисла челюсть:

— Как? С кем?

— Кто-нибудь из вас знает капитана по имени Раласис?

— Конечно, — сказал Ралем.

— Он приходил повидаться со мной до того, как убийцы нанесли удар. Он собирается поговорить с тианом по имени Галрин. Он обратится к королю с петицией от нашего имени.

— Я знаю Галрина, — сказал Ралем. — Этот человек — политическое животное. У Раласиса нет надежды.

— Я так и думала, — ответила Тиннстра. — Вот почему я попросила его найти для нас корабль.

— Корабль? — повторила Анама. — Но план Аасгода...

— Если у меня будет выбор: пройти через врата в какое-то неизвестное место или направиться прямо к кораблю, который, как я знаю, заберет меня отсюда, тогда корабль всегда выиграет. Тиннстра пожал плечами. — Мне жаль, но так оно и есть. — Тон ее голоса не оставлял сомнений в том, что она совсем не сожалеет. На самом деле, она все еще была в ярости из-за того, что Аасгод отправил ее в страну, которая, как он знал, сажала всех их соотечественников в тюрьму. Хорошо, что он был мертв, потому что, если бы он был там с ней, у