«…не видели за всю историю городского парламентаризма! Снаружи здание изгажено, внутри – разруха и хаос, – тараторил закадровый репортер с дивной смесью перепуганности и воодушевления. – Все перевернуто вверх дном. Находившиеся в Думе депутаты и персонал под конвоем выведены из здания и увезены в неизвестном направлении. Никаких переговоров с властями восставшие не ведут. Да и кто они, эти восставшие? Почему все они с бородами? Откуда взялись в таком количестве? Все это вопросы, ответы на которые сейчас не даст никто. Тем временем бунт косматых набирает размах. Мэрия в спешном порядке эвакуирована в Талдом. Множатся слухи о том, что в город вот-вот войдут танки. Но не поздно ли? Восставших много, и действуют они с невиданной решительностью и жестокостью».

Вдруг в кадре мотнулось знакомое лицо. Бледного человечка в очках тащили за фалды два свирепых бородача, третий пихал его в спину прикладом автомата. У человечка был подбит глаз и изодран пиджак. Но не узнать его было невозможно. Женя Супов, думский помощник Баева. На секунду Женин взгляд вынырнул из-за хищных бород конвоиров.

Баеву показалось, что Супов смотрит с экрана именно на него. Разбитые в кровь губы шевельнулись, словно он хотел передать своему начальнику что-то важное оттуда, с захваченного врагами Страстного бульвара.

Окровавленного Женю зашвырнули в отбитую повстанцами полицейскую машину. Баев вскочил, роняя пульт. Звук пропал, кадры немо замелькали в пустой тишине.

Депутат-олигарх, он же тайный правитель всея Руси, рухнул в кресло. Стиснул руками голову…

Он курил одну сигарету за другой. Включил кофейный автомат. Сделал себе двойную порцию покрепче и выпил залпом, обжигаясь. Резко вскочил, поискал глазами пульт. Не нашел и схватил другой, со стрелкой-курсором. Переключил режим экрана и несколько раз кликнул. На экране возникло осунувшееся лицо Яши Кирсанова, начальника службы безопасности правительства саяров. Он был небрит и без галстука.

– Шеф?

– Подведены итоги проверки министров ПСР?

– Тест на детекторе лжи прошли только 11 членов правительства. То есть меньше половины. Да и то в основном второстепенные – по делам семьи, по вопросам аномальных явлений, по народным промыслам…

– А остальные?

– Я же докладывал, шеф, что они разъехались. Видимо, смекнули, что это не индивидуальные совещания, – Яша изобразил в воздухе кавычки, – а нечто посерьезнее. А может, кто-то слил им информацию.

– Ладно, каковы результаты проверенных?

– Скрытых джугов среди них нет. Все наши.

Они помолчали.

– На улицах что? – спросил Баев.

– Повстанцы захватили юго-восток и часть центра. Сейчас они двумя клещами продвигаются в западном и северо-восточном направлении, рвутся к Останкино. Если они захватят телецентр, ситуация может резко поменяться.

– Федералы могут их остановить?

– Трудно сказать, эти черти дерутся остервенело. Они вооружены чем попало, какими-то древними винтовками, но сильны, как бестии. Молниеносностью и нахрапом они разоружили несколько полицейских отделов и захватили армейский склад в Подмосковье. Так что у них уже есть и пушки.

Баев бахнул кулаком по стеклянной стенке аквариума. Пираньи ошалело заметались, кусая друг друга.

– Кто они? Откуда взялись в таком количестве? Это джуги?

– Джуги определенно есть среди них. Возможно, они даже командуют и направляют эту орду. Но подавляющее большинство – обыкновенные бородачи всех мастей. Включая бомжей, которые неизвестно почему вылезли из своих теплоцентралей, ночлежек, шалашей и поперли крушить все и вся.

– Чего они хотят?

– Непонятно. Никаких лозунгов, кроме воплей «долой жуликов и воров», от них пока не слыхать.

Баев потеребил бровь. «Может, пусть и валят эту никчемную и тухлую власть?» – подумал он неожиданно для самого себя.

Коснулся пальцем шрама на левом виске. Это означало, что сеанс связи окончен. Яша отсоединился.

Владимир Романович сделал себе еще кофе. Стал перебирать в уме варианты, оценивать возможности.

Влияние Баева на официальное правительство было грандиозно. Но и его вес среди оппозиции тоже был весьма значителен, пусть и не так заметен. А все благодаря его аккуратному финансированию ряда медийных ресурсов через подставные фирмы.

Итак, когда революция дойдет до своего конца и трупы унесут со сцены, именно он, Баев, сыграет главную роль в пятом акте. Он окажется героем России. И никакие джуги не станут помехой. Даже наоборот. Он их, пожалуй, использует. Среди них наверняка найдутся адекватные личности, с которыми можно будет иметь дело.

Может, это и кстати, что отец преда… То есть, можно сказать, папа оказался весьма дальновиден. Договориться с джугами – неплохая идея. Мы и они. Вместе. Страшная, сокрушительная сила. Мир содрогнется.

Владимир Романович возбужденно зашагал туда-сюда. Опрокинул чашку с кофе, но не обратил на это никакого внимания. Остановился перед беззвучным экраном, который показывал кудрявого американского аналитика. Баев включил звук. Американец с вальяжным видом излагал сценарии развития событий в России, снисходительно подмигивая лощеной телеведущей. Он был саяром. Баев знал, что под его кучеряшками слева на виске розовеет шрам – об этом Баеву лично поведал один агент-гей.

Но к черту его! Речь о наших баранах. Конечно, с джугами придется искать компромисс. Раз уж они вдруг вылезли из своих пещер. Надо будет некоторых из них уважить портфелями в официальном правительстве. Кого-то пустить в бенефициары крупных компаний.

Баев вздохнул, но без особой грусти. Что поделать, ветры перемен. Все лучше, чем однажды получить нож в спину от какого-нибудь фанатика.

– Ну и пусть валят это чертово правительство, – громко сказал он.

Эхо органно колыхнуло его слова под сводами бункера.

– Давно пора, – послышался родной голос.

Баев обернулся.

– Кира?

Она подошла к нему в красивом изумрудном платье со скошенным верхом, оголяющим левое плечо. Он погладил ее по этому прохладному и гладкому закруглению, словно вырезанному из благородного камня и отшлифованному.

– Мне сказали, ты в бассейне.

– Передумала. По тебе соскучилась. Может, куда-нибудь съездим?

– Золото, сейчас не время. В городе бои.

– Мне скучно целыми днями сидеть взаперти. Тебе нравится это платье?

– Изумительное, – улыбнулся он. – Не волнуйся, родная, это ненадолго. Будут у нас и вечеринки, и балы, и всё-всё-всё.

Владимир Романович опустился в кресло, обнял ее за талию. Она нагнулась и поцеловала его в стриженую макушку.

– Прямо как Блан Бартеза, – пробормотал он.

– Это еще кто такие, элгэбэтэшники? – насторожилась она.

– Нет, те были всего лишь трехцветные…

Команда молодости нашей

«Москва, златые купола, Москва, звонят колокола…» – помпезно гремело под сводами аэропорта «Шереметьево».

Полчаса назад здесь приземлилась баскетбольная команда Норы Бердуты. Она успешно провела сборы и сыграла в разных турнирах, обыграв несколько сильных команд.

Гигантские загорелые девицы в аляповатых куртках «Russia» с сумками наперевес прокладывали себе