Согласно легенде, сам Христос принял решение относительно городских стен. Когда император с копьем в руке рисовал очертания стен новой столицы, придворный спросил его: «Как далеко ты намерен зайти, господин?» На что император ответил: «Пока не остановится тот, кто идет передо мной». Участок, окруженный стенами, определенно был намного больше, чем тот, что занимал греческий торговый порт Византий. Согласно одному древнему автору, линия стен со стороны суши проходила в двух милях к западу от границ старого города. Но даже при этом уже через восемьдесят лет город стал слишком мал для постоянно растущего населения. Его пришлось увеличить и построить новую стену, окружающую еще большую территорию.

Чтобы украсить новый город, древние святилища и города Греции, так сильно пострадавшие во время борьбы между Помпеем и Цезарем, снова были разграблены. Филипп Шеррард в «Константинополе» писал: «Храм Артемиды в Эфесе, храм Афины в Линдосе – на Родосе, храм Зевса в Додоне, Кастор и Поллукс, дельфийский Аполлон, музы Геликона, гений Рима, квадрига Лисиппа (позже установленная на фасад церкви Святого Марка в Венеции, где после некоторого времени, проведенного на Триумфальной арке в Париже, стоит до сих пор), бронзовый орел и калидонский вепрь, змеиная колонна из Дельф, на которой были высечены названия тридцати одного греческого государства, участвовавших в сражении при Платеях и победивших персидского царя Ксеркса в 479 году до н. э. Это еще не полный список святынь и произведений искусства, которые Константин вывез, чтобы украсить свою новую столицу. Вкусы Константина были эклектичны. При входе в императорский дворец было восковое изображение императора; над головой – крест, под ногами – змея (символизирующая зло). С другой стороны, на центральной площади города, названной форумом Константина, была возведена статуя императора на вершине огромной колонны из порфира. Император был в одеянии Аполлона.

Константинополь был основан на двойной традиции Рима и Христа, и это странное соединение Востока и Запада – военной силы и аскетического духовного самоотречения – наложило свой отпечаток на город с момента его основания и до конца. Город украшали не только статуи языческой античности, но также бесчисленные христианские реликвии, которые суеверные верующие уже начали собирать в невероятных количествах. Помимо крестов двух разбойников, распятых с Христом, был топор, с помощью которого Ной строил ковчег, и крошки хлеба, которым Христос накормил пять тысяч. Впрочем, не забыт был и Палладиум – священная статуя-оберег, изображавшая Афину Палладу, которую Эней якобы привез из Трои в Италию. Теперь она была привезена из Рима в Константинополь, что не так уж далеко от ее древнего дома в Малой Азии.

Итак, Константинополь вырос на берегу Босфора. Город был спланирован великим завоевателем, как Александрия, чтобы увековечить его славу и стать центром правительства, военного и морского могущества. В отличие от Рима новая столица была прежде всего морским портом, обладавшим причалами и гаванью для большого флота. Ресурсы и дарования греков-мореходов теперь эффективно использовались императорским византийским флотом.

Одного любопытного факта император никак не мог предвидеть: в Новом Риме стал в конечном счете преобладать греческий язык; по сути, он стал скорее греческой, чем латинской столицей. Византийцы могли до самого конца называть себя римлянами – Romaioi, но в их жилах текла греческая кровь, и говорили они по-гречески. А Рим, с другой стороны, лишившийся господствующего положения, отчасти из-за связей с язычеством, в конце концов стал, по некой высшей иронии, столицей христианского мира.

Глава 11

Пуп моря

Острова иногда даже в большей степени, чем города, служат микромиром истории. Мальтийский архипелаг, расположенный на стратегическом перекрестке морских путей Средиземноморья, наглядный тому пример. Эта небольшая группа островов, куда входят Мальта, Гоцо, Комино и два необитаемых островка, имеет общую площадь чуть больше 120 квадратных миль. Однако территориальная незначительность далеко не всегда подразумевает культурную, политическую или стратегическую маловажность – огромную роль играет географическое положение. К примеру, Делос, что в Эгейском море, вообще не имеет природных богатств, что нисколько не умаляет его значимости.

Расположенные в 70 милях к югу от Сицилии, между Кипром и Гибралтаром – почти на одинаковом расстоянии между ними, – Мальтийские острова господствовали на торговых путях в направлении север – юг, между Сицилией, Италией и Северной Африкой, а также на большой части торговых путей в направлении запад – восток. Таким образом, они с самого раннего времени, на протяжении почти всей средиземноморской истории вплоть до наших дней, оказывали влияние, совершенно непропорциональное их размерам. Поскольку все державы, господствовавшие или пытавшиеся господствовать на Средиземноморье, использовали великолепные естественные гавани Мальтийского архипелага, можно сказать, что история Мальты во многих аспектах олицетворяет историю Средиземноморья.

В 330 году, когда Константин основал свою новую столицу на берегах Босфора, Мальта была процветающим муниципалитетом Римской империи. Остатки вилл, бань и прочие артефакты показывают, что этот небольшой остров и его еще меньший сосед – Гоцо – были очень приятным местом при Римской империи. Но так было не всегда. В I веке до н. э. знаменитый Веррес, тогда управлявший Сицилией и прилегающими островами, вывез все произведения искусства, которые сумел отыскать на Мальте. Особенно его интересовали прославленные храмы (построенные еще греками и финикийцами), которые служили сокровищницей приношений от моряков. Позднее островом управляли разумно и осмотрительно, и главная гавань Мальты – Большая гавань – стала важным складским, торговым и ремонтным центром для торговых судов и военных галер Центрального Средиземноморья. Значение Мальты как военной базы определилось во время Пунических войн, но острова играли немаловажную роль в средиземноморской истории и на много веков раньше этого конфликта, и какое-то время даже определяли баланс сил в этом внутреннем море.

Острова были впервые колонизованы в 4-м тысячелетии до н. э. До сравнительно недавнего времени считалось, что человек добрался до этого архипелага только около 2500 года до н. э. Но последний радиоуглеродный анализ подтвердил, что человек присутствовал на Мальте уже в 3800 году до н. э. Первые жители, по-видимому, переправились сюда с соседней Сицилии или на деревянных каноэ, или на обтянутых шкурами кораклах. Мальта и Гоцо расположены так близко к Сицилии, что в ясный день с побережья юга Сицилии можно видеть эти острова, плавающие в океане, словно осенние листья. Искавшие землю первые поселенцы, переправившиеся через пролив, обнаружили регион хотя и небольшой, но с плодородной землей, хорошими лесами и достаточным количеством воды для их нужд. Люди неолита осели на островах и, вероятно, принесли с собой культ плодородия и материнский культ. Возможно, они, как это было с