Последующая грустная история еврейского народа составляет часть мировой истории, так же как истории Средиземноморья. Захваченных евреев тысячами продавали в рабство по всей империи. Такова была намеренная политика римлян, чтобы предотвратить их воссоединение как народа. Но и после этого евреи Вавилона и те, кто еще остались на территории своей древней родины, продолжали провоцировать римлян постоянными волнениями, протестами и восстаниями. Конец наступил при императоре Адриане (который разозлил евреев, предложив построить святилище Юпитера на месте их древнего храма). Бар-Кохба, один из многочисленных мессий, появившихся в этот неспокойный век, возглавил евреев в последней отчаянной попытке оказать сопротивление римским хозяевам. Конфликт длился три года, но Иерусалим снова пал в 135 году, вместе с последним еврейским оплотом – крепостью Бейтар, что к юго-западу от Иерусалима.

Римляне уже давно пришли к выводу, что единственное решение – полное уничтожение противника. Название Иерусалим было исключено из латинского языка, а город постигла судьба Карфагена – он был стерт с лица земли. Он снова был построен, но теперь уже как римский город Aelia Capitolina – Элия Капитолина. Иудею переименовали в Палестину, и имело место второе, более или менее окончательное расселение еврейского народа. На месте храма – осквернение которого и вызвало восстание – римляне воздвигли храм Адриану. Также были построены храмы Бахусу, Венере и египетскому богу Серапису. Город Элия Капитолина был объявлен местом, куда евреям вход воспрещен. В качестве финального оскорбления над южными воротами города была помещена эмблема победоносного Десятого легиона – кабан.

Интересно, что христианам (к тому времени ставшим уже многочисленной сектой), которые не присоединились к евреям в недавнем восстании, был разрешен вход в новый город. Поскольку влияние христианства на римский мир вызвало важные перемены в религиозном климате Средиземноморья, следует кратко остановиться на истоках их победы над старым языческим миром. Гиббон, скрывая враждебность под иронией, перечисляет некоторые причины, позволившие этому отпрыску ортодоксального иудаизма победить там, где потерпел неудачу его родитель.

«Обещание милости небес вместо потомства Авраама теперь предлагалось всем свободным людям и рабам, грекам и варварам, иудеям и язычникам. Каждая привилегия, которая могла вознести прозелита с земли на небеса, усилить его веру, польстить той тайной гордости, которая под видимостью веры вкрадывается в человеческое сердце, также сохранялась и для членов христианской церкви. Но в то же время всему человечеству дозволялось – его даже настойчиво просили – принять славное отличие, которое не только даровалось как милость, но и налагалось как обязательство. Самой священной обязанностью новообращенного стало распространение между друзьями и родственниками бесценного блага, которое он получил, и предостережение их от отказа, который будет сурово наказан, как преступное неповиновение воле милостивого, но всемогущего божества».

Христианство на самом деле, в отличие от иудаизма и бесчисленных языческих культов Древнего мира, было религией прозелитизма. Святой Павел в своей работе и путешествиях указал направление и проложил путь иудеям и неевреям одинаково. Всю жизнь он доказывал: «Христианство для всех». Поэтому оно медленно, но верно распространялось по всему средиземноморскому миру. Христианство повсюду пустило корни. Оно было для бедняков и рабов и для всех тех, у кого в жизни не было перспектив и надежд.

Если римляне были подчеркнуто терпимыми в религиозных вопросах, почему тогда христианство так сильно пострадало от их рук? Ответ заключается в следующем: римляне выказывали терпимость, если религиозная группа также, в свою очередь, проявляла терпимость. Христиане этого не делали. Если евреи считали, что их народ избран Богом, христиане желали обратить в свою веру всех, кого возможно, чтобы спасти их от духовной смерти язычества.

Были также другие факторы. Р. Х. Бэрроу в «Римлянах» пишет: «Во-первых, христианство было особенно уязвимо к неправильному толкованию. Во-вторых, христиане часто намеренно навлекали на себя гонения. Римлянину того времени казалось, что христиане ненавидят человечество. Они ожидали скорого пришествия Христа, когда все, кроме них, будут уничтожены огнем, как зло. Они, казалось, упивались этой катастрофой, которая постигнет «Вечный Рим» и надежды человечества. Во II веке и далее такой настрой выражался по-разному. Христиане всячески провоцировали враждебность, чтобы заслужить венец мученика. Христиане были выходцами из нижних слоев общества, и их учения вроде бы были направлены на революцию».

Тот факт, что они не собирались на публичные встречи для молитвы, вызвал обвинения в аморальных обрядах и даже каннибализме. Что мог изощренный римлянин понять в следующем отрывке из Евангелия от Иоанна?

«Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день».

Иконоборцы, рабы, которые отказывались выполнять обязанности по дому, горожане, которые не служили в армии, – как мог цивилизованный римлянин расценивать таких людей? Они казались ему угрозой государству и всему, что было дорого Риму. И нет никаких сомнений в том, что во многих отношениях ранние христиане действительно являли собой угрозу государству и образу жизни римлян. Иисус сказал: «Отдайте кесарево кесарю», но его последователи не желали оказывать даже символическое почтение Риму и императору, что все остальные религиозные секты были готовы делать. Заметим, что иудеи приносили ежегодную жертву от имени императора в Иерусалимском храме.

Раскол между иудаизмом и христианством был уже практически завершен, когда Иерусалим пал во второй раз. Тот факт, что христиане не помогли иудеям в национальной борьбе против римлян, еще сильнее ухудшил отношения между ними и углубил брешь. На довольно значительное время обращения из иудаизма в христианство практически прекратились, и все христианские попытки обращения были направлены на мир неевреев. Пока иудаизм оберегался раввинами, которые создали центр сохранения своих древних традиций в маленьком городке Ямния (Янве), сами евреи рассеялись по всей империи.

Одно из их главных поселений находилось в Александрии, где образовался крупный центр религиозной философии. Джеймс Паркс писал: «Эта иудейская философия неразрывно связана с именем Филона, современника Иисуса из Назарета… Он сравнивал откровение и довод рассудка, как основу для системы человеческой мысли. Он был вполне готов использовать аллегорию и символизм в своей трактовке Торы, но настаивал, что разумно принять ее божественный авторитет, поскольку ее содержание дает твердую основу для универсальной философии. Все это сравнимо с глубочайшим пониманием греческими философами природы жизни и мира, в котором мы живем».

Христиане Александрии использовали труды Филона и основывались на них. То же самое делали мусульмане в последующие века. Александрия, где Библия впервые была переведена на греческий язык,