В этот момент в коридоре послышался шум и мужской голос:

— У вас тут все нормально? Эй! Вы где? Что тут происходит?! — дверь распахнулась и на пороге показался ошарашенный Кен. — Кира! Черт! Что… Отпусти его! — Кен схватил ее за плечи и оттащил в коридор. — У тебя же раны открылись!

— Отвали! — она было хотела вывернуться, но спецназовец держал крепко и тащил дальше в комнату.

— Я сказал хватит! — рявкнул и от души толкнул на диван. — Сиди тут!

Кен ожидал увидеть объятья или даже поцелуи, но никак не покушение на убийство. Он остановился в дверях, скрестив руки на груди. Рико лежал с закрытыми глазами под водой, которой набралось уже почти до края.

Кен вздохнул, закрыл кран.

— Выныривай, — он протянул руку.

Рико выпустил воздух через рот, так что вода над его лицом забулькала, и с помощью Кена выбрался на пол.

— За что она тебя так?

— Сказал, чтоб я ушла, удалила номер и забыла все, что он мне говорил.

Оба вздрогнули, потому как не заметили появления Киры.

— Хорошо, что я не предложил тебе встречаться, — Кен пытался пошутить, но по лицам этих двоих было ясно, что зря.

— А мы и не встречались, — ответила Кира. — Тогда бы ты точно не успел.

Кен все еще держал Рико за руку и чувствовал, как того бьет мелкая дрожь. Это вывело спецназовца из ступора:

— Будь добра, закрой входную дверь и посиди на кухне. Я принесу тебе аптечку.

Кира ничего не ответила, но ушла. Кен вздохнул и вынул затычку из слива. Пока вода уходила, принес полотенце и сменную одежду. Потом включил горячую воду, отрегулировал температуру, снова заткнул слив. Рико все это время так и стоял столбом.

— Грейся, — он хлопнул его по плечу. — Давай-давай, полезай. А я пока успокою эту фурию.

С этими словами Кен достал аптечку их шкафчика над раковиной и вышел.

***

Когда Рико наконец появился на кухне, Кира выглядела относительно спокойно. Она сидела на стуле у окна в его белой футболке и наблюдала за Кеном, который ловко резал какие-то овощи и отправлял на раскаленную сковороду.

— Ты ел вообще что-нибудь на этой неделе? — осведомился Кен, когда наконец обратил внимание на появление хозяина квартиры.

Не получив ответа, Кен вздохнул:

— Понятно.

— Совсем дурак? — Кира глянула на него исподлобья.

— Рассказывай, чем тебе крышу сорвало? — вмешался Кен.

Но Рико продолжал молчать. Он уселся на второй стул прямо напротив Киры, так что между ними теперь был небольшой стол, за которым едва бы смогли обедать двое.

— Лучше тебе самому все объяснить, — рука Киры на столе сжалась в кулак.

— Как будто вы ничего не знаете, — наконец отозвался Рико.

— Представь себе, — Кен достал из холодильника молоко и застыл на мгновение, проверяя срок годности.

— Я сын убийцы и его сообщник. От моих рук чуть не погиб Сан. Но вместо того, чтобы сдать в полицию, меня просто лишили памяти.

— Какая-то неправильная у тебя история, — Кен добавил молоко в миску и принялся смешивать содержимое.

— А ты знаешь правильную? — Спросила Кира.

Повисло молчание. На этот раз все ждали ответа повара-самовыдвиженца.

— Такое ощущение, что бить сейчас будут меня. Хотя я этого совершенно не заслужил, между прочим! — возмутился Кен, заливая яичной смесью обжаренные овощи.

— Выкладывай, — приказным тоном сказал Рико.

— Что выкладывать?

— Все, что обо мне знаешь.

— Ах, это. — Он даже замер на мгновение от растерянности. — Если Старый лис узнает, что я тебе все выложил раньше времени… намного раньше времени, он с меня шкуру спустит. Живьем.

За спиной засвистел чайник. Кен отмер, выключил плиту и принялся заваривать чай, приговаривая:

— Рико, у тебя ни кружек, ни тарелок, ты как вообще живешь? — он достал единственную плоскую белую тарелку и белую кружку.

— Я не голодна.

Но Кен ее не слушал. Положил порцию омлета и поставил перед ней, потом выудил для нее из ящичка вилку, а Рико досталась столовая ложка и сковородка с оставшимися двумя порциями. Он бы сам с удовольствием присоединился, но, во-первых, больше не было стула — второй он притащил из комнаты, а во-вторых, ему предстояло сейчас много говорить. Кен оперся на столешницу у плиты и начал:

— Что ж, слушайте, — веселье окончательно его покинуло. — Мы забрали Рико у Дома детей Северных склонов и не собираемся возвращать. После того, что они с тобой сделали? Да ни за что. Ты прямой наследник главы Дома серых лис и точка.

— Что сделали? — спросила Кира вместо Рико, который перестал жевать. Заметив его растерянность, Кира протянула ему кружку чая и тот не отказался.

— Мы несколько лет его выхаживали. Я тогда еще сам был щеглом, но помню, как злились лисы постарше. Ты был очень одаренным шаманом. Хоть и не нашим, но очень сильным.

— А что насчет попытки зарезать Сандзи? — снова спросила Кира.

— Честно говоря, никогда об этом не слышал. Если это действительно было…

— Было. Он сам показал мне шрамы.

— Не думаю, что ты в здравом уме стал бы убивать кого-то из друзей. Я знаю тебя с самого детства. И, если честно, всегда завидовал мальчишкам из твоей компании. Мне никогда не было там места. А может это я такой эгоист и мне не хотелось делить дружбу с кем-то еще, — он улыбнулся.

Кира заметила, что Рико в этот момент смутился и уставился на омлет в сковородке, который, кстати, заметно уменьшился в объёме.

— В общем, я не знаю, что за ритуал тогда сотворил твой отец, но, видимо, это на тебя и повлияло. Да никто не знает. Сам он, говорят, исчез совсем. А ты выжил благодаря тому, что полукровка. Главное твое воплощение погибло, и память вместе с ним. Но лисья половина вышла в тот день из теней. Кто-то очень старательно звал тебя, иначе это никак не объяснить. Теперь ты наш.

— Поэтому меня никто не искал? — сдавлено спросил Рико.

— Ты про Иолу? Она бы и не нашла. Может искала, но никогда не сумела бы найти. Стараниями Альбина полиция довольно скоро прекратила поиски, а для духов-поисковиков ты мертв. У тебя меж лопаток татуировка с ладонь размером. Это наша печать сокрытия. Иола хоть и приходится родной сестрой Старому лису, магию рода потеряла, когда вышла замуж в Дом детей Северных склонов. Так что, ни обойти печать, ни прибегнуть к помощи других шаманов она не могла.

— А та подстава с пьяной дракой? Тоже Альбин постарался?

— Да.

— Зачем?

— Ты должен был верить во все происходящее, чтобы не вызывать подозрений. Есть роли, которые нельзя отыграть, зная о них. На свете вообще мало таких лжецов, которые бы сами верили в свою ложь.