Шрифт:
Закладка:
– Ничего, – сказала она, – нельзя было бы устроить лучше, даже если бы мы сами это сделали; и есть одна вещь, которая совершенно определенна – если предположить, что эта дыра в земле действительно существует, то не должно быть никаких трудностей с тем, чтобы добраться до ее края. Ветер, похоже, всегда дует в одном направлении, и с санями и вспомогательными шарами мы должны просто мчаться вперед. Это всего лишь чуть больше двенадцати сотен миль, не так ли?
– Примерно так, – сказал профессор, открыв глаза чуть шире, чем обычно. – А теперь, когда мы выгрузили все наши запасы и, по возможности, обеспечили все, что может встать между нами и гибелью, мы можем сказать "До свидания" нашим друзьям и миру. Если мы когда-нибудь и вернемся обратно, то только через Северный полюс, после того как совершим то, что скептики называют невозможным.
– Но, Бренда, дорогая, разве ты не думаешь, что тебе лучше вернуться? – сказал ее муж, положив руки ей на плечи. – Зачем тебе рисковать жизнью и всеми ее перспективами в таком приключении, как это?
– Если ты рискнешь, – сказала она, – я рискну. Если нет, то не буду. Похоже, ты еще не осознал, что мы с тобой – одно целое. Если ты пойдешь, я пойду – через опасность к смерти или к такой славе, какой люди еще никогда не добивались. Ты попросил меня сделать выбор, и я его сделала. Я исчезну вместе с тобой в Неизвестности или появлюсь вместе с тобой на Северном полюсе в таком сиянии славы, что сама Аврора Бореалис покажется убогой. Но что бы ни случилось с тобой, это должно случиться и со мной, а деньги в Англии должны сами о себе позаботиться, пока мы не вернемся. Это все, что я могу сказать на данный момент.
– И я бы не хотел, чтобы вы сказали еще хоть один слог. Вы сказали то, что я хотел, то, о чем я думал, что вы скажете, и мне этого достаточно. Мы пройдем с юга на север через ядро Земли, или остановимся и разобьемся где-нибудь на полпути или в другом месте, но мы сделаем это вместе. Если случится неизбежное, я сначала убью тебя, а потом себя. Если мы пройдем через это, ты станешь в глазах всех людей тем, кем я считаю тебя сейчас, и… ну, в общем, уже достаточно сказано, не так ли?
– Почти, – сказала она, – за исключением…
И тогда, прочитав то, что было написано в ее глазах, он притянул ее ближе к себе.
Их губы встретились и завершили предложение более многозначительно, чем это могли бы сделать любые слова.
– Я так и думал, что ты это произнесешь, – сказал он потом.
– Я не думаю, что ты попросил бы меня выйти за тебя замуж, если бы не предполагал этого, – ответила она.
– Нет, – сказал он. – Я бы не стал. Это кажется немного жестоко так говорить, но на самом деле я бы не стал.
– А если бы ты не спросил об этом, – сказала она, снова глядя ему прямо в глаза, – я должна была бы сказать "нет", как и раньше.
Она выглядела очень соблазнительно, когда говорила это. Он притянул ее к себе и, когда она повернулась к нему лицом, сказал.
– Вам никогда не приходило в голову, что для мужчины бесконечно больше удовольствия целовать губы, которые однажды сказали ему "нет", а потом "да", чем те, которые говорили только "да"?
– Какая подлость – пользоваться беззащитностью женщиной.
Поцелуй завершил незаконченное предложение.
Затем она заговорила снова.
– И когда мы начнем?
– Завтра в семь утра – то есть по нашим часам, а не по солнцу. Сейчас все на берегу, и мы не сможем сделать это позже. Я иду к профессору, чтобы помочь ему с креплениями, а ты, полагаю, желаешь пойти в палатку и заняться своими домашними делами. Спокойной ночи на сегодня.
– Спокойной ночи, дорогой, на сегодня.
И так было произнесено самое знаменательное "Спокойной ночи", которое мужчина и женщина когда-либо говорили друг другу с тех пор, как Адам пожелал Еве "Спокойной ночи" в Эдеме.
Глава IV
На следующий день, то есть через двенадцать часов по хронометрам экспедиции (бледное солнце описывало небольшую дугу у северного горизонта, чтобы опуститься за него только через три месяца), члены экспедиции "От полюса до полюса" попрощались со спутниками, с которыми они совершили кругосветное путешествие.
Сильный, устойчивый ветер дул прямо с севера. Были подняты большие коробчатые змеи, всего шесть штук, и по тонким рояльным тросам, которые держали их, легкие грузы были отправлены на транспортерах, управляемых змеями поменьше.
Принцепс и Бренда поднялись первыми на грузовых стропах. Профессор остался на пляже с офицерами с крейсера, которые с огромным восторгом и без малейшей мистики протягивали руку помощи в самой необычной операции, которую когда-либо выполняли британские моряки. Их замечания друг другу составили комментарий к экспедиции, настолько оригинальный, насколько он был краток и точен. Однако его недостатком было то, что он был в основном непечатным.
Прошло двенадцать часов, когда профессор, пожав всем руки, что составило от трех до четырехсот рукопожатий, занял свое место на стропе последнего воздушного змея и взмыл вверх над вершиной ледяной стены. Радостные возгласы пятисот горлопанов и выстрелы холостыми зарядами с крейсера разнеслись вдоль стен вечного льда, охранявших доселе непроходимые просторы Антарктиды, когда стропы пересекли вершину стены, и рывок за откидной трос привел к тому, что большой воздушный змей медленно опустился на землю.
Когда трос ослаб, он был освобожден от своих креплений на берегу. Маленький двигатель, приводимый в движение сжиженным кислородом, тащил его к барабану. Три крошечные фигурки появились на краю ледяного обрыва и помахали кораблям и собравшейся на пляже толпе напоследок. Затем они исчезли, и последняя связь между ними и остальным миром прервалась, возможно – и, как твердо верил каждый член Антарктической экспедиции, навсегда.
Трое членов экспедиции "От полюса до полюса" расположились на ночлег под снежным холмом и после хорошего двенадцатичасового сна приступили к подготовке к последнему, но главному этапу своего чудесного путешествия. Саней было четверо. Одни из них составляли то, что можно назвать багажным вагоном. В них находились газовые баллоны, большая часть провизии и транспортное средство, которое должно было доставить трех искателей приключений с Южного
