– Нет. Одежда была простой, как раз подходящей для того, чтобы прятаться в тени. У него был меч, но он не обнажил его.

– Он был храбрым человеком, не боялся нас и не боялся подземной тьмы, – добавил Дурбхаг.

– Он привел яту во дворец, чтобы убить королевскую семью, – выпалила Катьяни. – Это был поступок труса, а не храбреца.

– Возможно, мы видим некоторые вещи по-разному, – сказал Дурбхаг. – Его задачей было провести нас через потайной ход и отвести во дворец. Нашей задачей было убить короля и наследного принца, а потом захватить вас с королевой.

– Пока мы не выясним, что это за человек в сером, мы также не сможем найти его сообщников, – сказал Дакш.

– О, у нас есть подозреваемый, – сказала Катьяни. – Яту проникли в Аджайгарх через потайной ход. Но во время моего суда капитан стражи утверждал, что все его люди погибли, защищая стены.

– Он солгал, – сказал яту. – Когда мы покидали Аджайгарх, у ворот никого не было. Ворота были открыты и не охранялись.

Катьяни бросила торжествующий взгляд на Дакша. Он сжал губы.

– Итак, у нас есть лжец, которого скоро заставят говорить правду.

Он повернулся к яту:

– Спасибо тебе за помощь. Обещаю, мы этого не забудем.

– Обещания людей… – пробормотал Дурбхаг. – Сколько они стоят?

– Пока вы не нападаете на людей, в Нандоване вы будете в безопасности, – сказал Дакш. – Это обещали мой дед и мой отец, обещаю и я. Но если ты вступаешь в союз со злодеями и начнешь вершить злые дела, то в своих ранах тебе придется только себя.

– Мои раны – пустяк, – сказал Дурбхаг. – Но один из мечей, который меня коснулся, был отравлен. Я медленно умираю.

Как и все мы, – чуть не сказала Катьяни, но удержалась. Дурбхаг оказал им огромную помощь и уже достаточно настрадался.

Она поднялась:

– Спасибо тебе за всю эту информацию.

– Прощай, принцесса Амбика.

Они вышли в коридор, и Хвост вывел их из системы пещер. Они вышли в яркое, залитое солнцем утро, наполненное пением птиц и стрекотанием белок. Катьяни глубоко вдохнула свежий воздух, и ее ноги подкосились от облегчения. Рискованный план сработал, но лишь благодаря Дакшу. Они последовали за Хвостом прочь от холма, пробираясь по той же узкой, извилистой тропинке, по которой пришли.

– Ты можешь указать мне путь в Аджайгарх? – спросила она, дергая Дакша за рукав. Ей хотелось поскорее встретиться лицом к лицу с подлым Фалгуном. Она с нетерпением ждала возможности познакомить его со своим кинжалом. Он выложит ей все, даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни.

– Если ты отправишься в Аджайгарх, тебя поймают, – сказал Дакш, нахмурив брови. – Давай вернемся в гурукулу и расскажем моему отцу о том, что мы узнали. У него наверняка найдется для тебя какой-нибудь совет.

– Он накажет нас обоих за то, что мы уходили на всю ночь, – отметила она.

– Да, но после этого он нам поможет. Поверь мне.

Он выглядел таким серьезным. Хотела бы она сказать: «Спасибо тебе, Айрия, за все, что ты для меня сделал, и за то какой есть. Но это не твоя война, и я не могу подвергать опасности тебя и гурукулу».

– Я знаю, ты хочешь помочь, – сказала она. – Но ты и твой отец уже сделали достаточно. Нельзя, чтобы люди подумали, будто он принимает чью-либо сторону.

– Политическую сторону – нет. Но мой отец всегда будет на той стороне, где правда. То, что произошло в Аджайгархе, было неправильным. Он хочет, чтобы виновные были наказаны так же сильно, как и ты.

Она нахмурилась, собираясь возразить.

– Пожалуйста, – добавил он, – дай мне день. Посмотрим, что он скажет.

Отчасти потому, что она знала, в его словах был смысл, и у Ачарьи, вероятно, нашелся бы для нее хороший совет, но главным образом потому, что в этот миг она не вынесла бы прощания с Дакшем, она согласилась вернуться в гурукулу.

Глава 20

Ачарья сидел под деревом пипал во внутреннем дворе, излучая холодное, пробирающее до костей разочарование. Катьяни и Дакш стояли перед ним, опустив головы, в то время как остальные ученики наблюдали с безопасного расстояния.

– Уттам, – рявкнул Ачарья. – Перечисли правила, которые они нарушили.

Его старший сын относился к происходящему со смирением.

– Во-первых, вы покинули гурукулу без разрешения, – сказал он спокойным голосом. – Во-вторых, вас не было в хижине ночью. В-третьих, вы ходили в убежище яту, куда ходить запрещено.

– Ты забываешь об одном, – проскрежетал Ачарья.

Уттам кивнул:

– Вы пошли вдвоем, без сопровождающих.

Катьяни с трудом сдержала возглас. Конечно, неженатым молодым мужчинам и женщинам гурукулы не разрешалось оставаться наедине, якобы перед лицом искушения юношам невозможно поддерживать брахмачарью. Но на этот раз он даже ее не целовал.

– Прости, отец, – сказал Дакш так же спокойно, как и его брат.

– Прости?

Ачарья вцепился в свою бороду, как будто хотел ее оторвать.

– Она посторонняя, но ты! Ты же мой сын. Ты родился и вырос в этой гурукуле. Другие ученики смотрят на тебя снизу вверх. Как ты мог нарушить так много правил?

– Я приму любое наказание, которое ты сочтешь подходящим, – сказал Дакш, уставившись в землю.

– Конечно, ты его примешь, иначе как я смогу поддерживать дисциплину в гурукуле?

Ачарья поднялся:

– Никто не посмеет сказать, что я с пристрастием отнесся к выбору наказания моему сыну. Ты получишь десять ударов кнутом за каждое нарушенное правило.

У Катьяни перехватило дыхание. Десять ударов кнутом за каждое правило?

– Это нечестно, – сказала она, запинаясь. – Это была моя вина. Это я заставила его это сделать.

– Никто не может заставить его сделать что-либо, – резко сказал Ачарья. – Он мог бы вернуть тебя в гурукулу, убедить тебя образумиться. Вместо этого он лишь поспособствовал нарушению правил.

Он помог мне, потому что это было правильно, – хотелось закричать Катьяни. – Вы не можете наказать его за то, что он поступил правильно. Она обхватила себя руками, стараясь не дрожать.

– Позвольте мне разделить наказание. По двадцать ударов кнутом каждому. Как насчет этого?

– Ты пытаешься торговаться со мной?

Ачарья недоверчиво приподнял свои кустистые брови. Стоящий рядом с ним Уттам слегка покачал головой.

«Прекрати болтать», – одними губами произнес он.

Если она перестанет говорить, то начнет кричать.

– Это было бы справедливо, – возразила она. – Я должна разделить наказание.

– Наказанием будет то, что тебе придется смотреть, как он истекает кровью, – сказал Ачарья. – Варун! Принеси кнут.

Нет, это наказание было слишком суровым. Она бы не смогла такое пережить. Ее собственная спина горела огнем, заставляя девушку дрожать.

– Не нарушив правил, мы бы никогда