Шрифт:
Закладка:
Казалось, путь до общей зоны занял целую вечность. Вдруг от входа в туннель, где я стояла, до меня донесся тихий шепот. Я подняла глаза и увидела Кэлума, который разочарованно потер ладонью лоб. Я прижалась к боковой стене, стараясь уменьшиться в размерах, а он убрал руку и заговорил с Имельдой.
Ведьма поморщилась и закрыла глаза, кивнув ему. Она медленно протянула руку, на мгновение взяла его за руку и что-то прошептала. Говорила она очень тихо, низким голосом, едва доносившимся до меня, и я не могла разобрать слов.
Только одно я знала точно: эти слова, без тени сомнения, не предназначались для моих ушей.
Пальцы Кэлума на мгновение сомкнулись вокруг ее пальцев, мягко сжали их, и у меня от этого прикосновения сжалось сердце. Потом он отстранился и отпустил ее. Он еще что-то прошептал, и его лицо было жестким и непреклонным, чего я не так часто замечала за ним.
Я знала, что Кэлум может быть суров и жесток, но эту сторону видела мельком. Он показал ее лишь тогда, когда я обнажила свои шрамы, но я никогда не была свидетелем того, насколько его гнев и ярость могут усилиться, когда они направлены на других. Неудивительно, что я сникла под тяжестью его взгляда.
Кэлум отвернулся от Имельды и направился к туннелю, где ждала я, наблюдавшая за их общением. Когда его взгляд остановился на мне, он слегка запнулся, притормозил, и раздражение, которое он выразил Имельде, сменилось потрясением.
Он быстро подошел ко мне и, протянув руку, прижал ее к моей щеке. Мне понадобилось собрать все самообладание, чтобы не делать поспешных выводов, крутившихся у меня в голове, не вздрогнуть от касания той же руки, которая касалась ее.
– Что ты здесь делаешь, звезда моя? – спросил Кэлум, и мягкость его голоса показалась мне обманчивой.
Словно удар под дых, который подтвердил то, что, как я уже знала, рано или поздно произойдет: у Кэлума уже появились тайные отношения с другими женщинами.
– Мне кажется, скорее я должна задать этот вопрос, – сказала я, склонив голову набок и глядя на него снизу вверх.
В горле у меня уже кипели готовые пролиться слезы, и возникло такое чувство, будто у меня забрали нечто единственное, ценное, что я нашла и хотела сохранить.
– Мы обсуждали защиту туннелей. Мне нужно было убедиться, что находиться здесь абсолютно безопасно для тебя.
Он провел большим пальцем по моей скуле, словно уже видел слезы, которые я пыталась сдержать, стиснув зубы, и страх, оседающий на дне моего желудка.
– Посреди ночи? – спросила я, отстраняясь от его ласки.
Его рука повисла в воздухе – казалось, Кэлум не мог поверить, что я не хочу его прикосновения. Что я не жажду его мучений, когда мое сердце было готово к тому, чтобы разбиться.
– Ах, детка, ты опять ревнуешь. Ты же знаешь, как мне это нравится, – сказал он, и уголки его губ приподнялись, поддразнивая меня, усиливая напряжение, возникшее между нами.
– Поэтому ты улизнул глубокой ночью из нашей общей комнаты, на которой ты так настаивал? Чтобы заставить меня ревновать? – спросила я, делая шаг назад и увеличивая расстояние между нами.
Я обняла себя руками. Теплый воздух теперь казался слишком прохладным на мокрой от пота коже, и это привлекло внимание Кэлума, который вопросительно посмотрел на меня.
– Как ты думаешь, почему мне нравится твоя ревность? Может, потому, что это единственный способ, которым ты мне показываешь, как сильно я волную тебя – как и ты меня? – спросил он, наконец опуская руку. – Ты ни разу не сказала, что я принадлежу тебе. Фактически ты даже отрицала это при каждом удобном случае, когда я очень ясно излагал свои намерения по отношению к тебе. Я хочу тебя так, что меня это пугает, желание поглотило меня целиком. Я хочу тебя и знаю, что убью любого, кто посмеет причинить тебе боль или прикоснуться к тебе, – продолжил он после паузы и сделал небольшой шаг ко мне, не решаясь закрыть оставшуюся брешь. – Я не собираюсь терпеть других мужчин рядом с тобой. Не собираюсь терпеть, как ты отрицаешь то, что есть между нами, каждый раз, когда мы не целуемся, и при этом ты изображаешь из себя ревнивую любовницу.
– Кэлум, – пробормотала я.
От его слов лицо у меня сморщилось. Он был прав. Я понимала это так же хорошо, как и он. Мой страх страданий мешал сделать решительный шаг навстречу ему, принять то, что мое сердце уже знало.
– Я бы сжег дотла весь мир и положил его к твоим ногам, если бы ты попросила меня об этом. Но ты все равно ничего мне не даешь. Ты ни разу не сказала мне, что чувствуешь то же самое.
Кэлум снова подошел ко мне, почти вплотную, и провел костяшками пальцев по моей щеке. Наклонился надо мной, заставляя смотреть в его пронзительные глаза. По щеке у меня покатилась слеза и упала ему на пальцы. Он стряхнул ее, провел костяшками вниз по линии скулы, а потом нежно взял за подбородок, чтобы я не могла отвернуться.
– Тебе нужно сказать лишь одно слово, и я – твой. Так скажи мне его, звезда моя. Нужен ли я тебе?
От наступившей тишины у меня зазвенело в ушах, пока его мерцающие глаза ждали моего ответа.
– Да, – прошептала я, чувствуя, как это слово вырывается из моей души. Это признание раскалывало меня изнутри, раскалывало то, кем я была, пополам.
Половина меня должна была составить пару фейри, охотившемуся за мной по всему королевству, но другая половина, которую я знала, половина, которая звалась Эстреллой Барлоу из Мистфела, принадлежала Кэлуму.
Пропади же ты пропадом, моя половина.
Свободной рукой Кэлум обхватил мой затылок, притянул меня к себе, одновременно сделав резкое движение вперед. Его рот с жадностью припал к моему, губы приоткрылись, и мы делили дыхание на двоих. Он обвил меня руками и телом прижал меня к каменной стене туннеля.
Голова у меня вдавилась в жесткую стену, и Кэлум на мгновение оторвался от моих губ. Его дыхание стало глубоким, контролируемым. Он глубоко вдохнул, провел ртом по моей скуле, скользнул к шее и буквально впился в кожу зубами, прикусив до крови. И тогда путы, сдерживающие меня внутри, ослабли.
Тело сдалось, между ног у меня все горело, пульсировало, умоляя, чтобы он коснулся меня там. Но пока его руки скользили по талии – он
