о том самом боге, о котором мы говорили. Том самом, изображение которого я видела совсем недавно, том самом, который небрежно развалился, а рядом, у его ног, стояли на коленях две женщины. Каждый раз, глядя на что-нибудь связанное с ним, я вспоминала эту сцену. Его непринужденную раскованность и довольство самим собой, понимание, что женщины сделают все, чтобы доставить ему удовольствие.

– Где Мелиан? Она говорила, что будет присматривать за тобой, – произнес Кэлум, оторвав темный взгляд от книги на столе.

Я выдавила из себя улыбку и попыталась отделаться от румянца, окрасившего мои щеки.

– Она привела меня сюда, когда выяснила, что я умею читать. Хочет, чтобы я переводила тексты, написанные на древнем языке.

– Ты говоришь на древнем языке? – спросил Кэлум, задумчиво склонив голову набок.

– Не то чтобы говорю. Не думаю, что смогу поддержать разговор, но я могу читать на нем, если возникает необходимость. Я только что просматривала Libnor non Diathar. Так и не поняла, сколько всего существует богов…

В этот момент Кэлум, прервав меня, схватил за руки и приподнял со стула. Он притиснул меня спиной к стеллажу, с силой прижался ртом к моим губам и впился в них до боли. Но когда я обвила руками его шею, боль забылась.

В груди у него что-то гудело, а из горла вырывалось низкое рычание, пока он пальцами захватывал ткань моего платья. Медленно он задирал вверх подол, не прерывая поцелуя.

– Кэлум, – выдохнула я, оторвав свои губы от его, когда его пальцы коснулись кожи у меня на бедре. – Здесь не место. Мы должны остановиться.

От его внезапной, жадной атаки на мой рот у меня защипало губы, и я задалась вопросом, что это на него нашло.

– Везде место – везде, где я хочу прикоснуться к тебе, – пробормотал он, спускаясь губами к верхней части метки у меня на шее.

Языком Кэлум щекотал чувствительную кожу, а пальцы снова приближались к моим бедрам.

– Я остановлюсь, если ты действительно этого хочешь, детка. Но мне не терпится закончить то, что я начал утром. Посмотреть, что из этого выйдет.

Его большой палец скользнул по моему телу: простое, едва заметное прикосновение воспламенило меня так, что я, наплевав на осторожность, повернула голову и захватила его рот своими губами, и он застонал. Рука, блуждающая у меня под платьем, легла между бедрами, поглаживая промежность, и изо рта у меня вырвался сладострастный стон.

Кэлум проник пальцем во влагалище, продвигая его как можно дальше внутрь, поначалу осторожно. Мое тело оказалось не готово к вторжению, мышцы напряглись и сопротивлялись, и он начал нежно гладить мне клитор большим пальцем, переплетаясь своим языком с моим.

Медленно я впустила его в себя. И Кэлум снова зарычал, когда почувствовал, что я уступаю ему, и добавил второй палец к первому, вводя их в меня с болезненной медлительностью. Мне хотелось быстрее. Сильнее.

Больше.

Я изголодалась по нему и прикосновениям, в которых без конца отказывала себе. И теперь внутри меня как будто распахнулись ворота, и закрыть их могли только его руки. Но Кэлум, удерживая меня от исступления искусными пытками, все-таки лишил меня зарождавшегося оргазма.

– Полагаю, сейчас неподходящий момент, чтобы говорить, что я убью каждого, кто тебя имел. Кто получал удовольствие, когда твое тело обвивало его, – прорычал он, наклоняясь вперед, чтобы вонзить зубы в чувствительную кожу на моей шее, где он укусил меня прошлой ночью.

– Нельзя убивать человека только за то, что он трахнул меня, Кэлум, – возразила я, не в силах заставить себя оттолкнуть его.

Даже когда он вел себя глупо, я бы сделала все, чтобы притянуть его ближе. Принять его в себя и заставить пылать.

– Подумай, сколько женщин пришлось бы убить мне.

Кэлум прижался эрегированным членом к моему бедру, а рукой снова принялся приближать оргазм, а затем отстранился, чтобы взглянуть мне в лицо. Когда он встретился со мной взглядом, в его взгляде мелькнула угроза.

– Хотел бы я увидеть это, звезда моя.

– Но это ненормально, – возразила я, а по телу у меня побежали горячие волны, когда он сильнее надавил на клитор.

– Уверяю, мне плевать на то, что нормально, а что нет, когда дело касается тебя. Если ты захочешь посмотреть, как горит мир, я подожгу его для тебя. Если ты захочешь убить каждую женщину, которая когда-либо брала то, что принадлежит тебе, тогда я с радостью усядусь и посмотрю, как ты играешь, – сказал Кэлум, кривя губы в улыбке, и прижался ртом к моим губам, погрузив зубы в мою вспухшую плоть. – А теперь, черт возьми, кончай уже, Эстрелла.

– Кэлум, – выдохнула я, а затем буквально рассыпалась под его прикосновениями.

Он продолжал ласкать клитор, и наконец ноги подогнулись подо мной, и я бы упала, если бы не его колено, которое он всунул мне между ног, и его сильные руки, удерживающие меня на весу.

– Эти губы созданы для того, чтобы кричать в оргазме мое имя, – сказал Кэлум, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать их, и высвобождая пальцы из влагалища.

Он отпустил платье, и оно вернулось в нормальное положение. Затем, расправив его, чтобы скрыть меня от посторонних глаз, он сладко поцеловал меня.

Кэлум даже не намекнул, что ждет ответного наслаждения, – он просто сделал мне подарок по непонятному поводу. Он мог бы дарить мне этот подарок каждый день до конца моей жизни, и я подозревала, что мне это никогда не надоест.

28

День прошел, и наступила ночь, но Кэлум больше не домогался меня – лишь нежно поцеловал на ночь в уединении нашей спальни. После наших страстных объятий в библиотеке, когда он довел меня до оргазма, часть меня задавалась вопросом, не случилось ли чего, что отсрочило острую необходимость в моем соблазнении. Зато другая часть радовалась этой непонятной отсрочке, ведь я так и не набралась смелости искупаться на глазах у местной публики, и вместо этого мне пришлось просто несколько раз обтереть тело губкой.

Но сегодня все должно было измениться. Я знала, что на утро у нас намечена тренировка, после которой мне никак не избежать настоящего мытья. Следуя за Кэлумом в тренировочную пещеру, я не сомневалась, что Мелиан не понравится мое решение прийти сюда, даже если в конце дня я все равно вернусь к книгам и описанным в них знаниям. Но мне просто хотелось хотя бы немного подвигаться. Я устала сидеть сложа руки за книгами и есть то, что приносила Мелиан. Конечно, переводить древние книги было важным делом,