– Не в короне… Но, кажется, есть вещи, ради которых стоит рискнуть, – очень тихо продолжил юноша, больше не глядя на стражника. Словно не ему, не Эриду, предназначались эти слова.

Принц встал, прошелся по захламленной комнате, выругался, споткнувшись обо что-то. Наваждение пропало: перед Эридом снова стоял нескладный растрепанный мальчишка, не имеющий ничего общего с великим королем.

– Я уже сказал: отвести тебя к хранителю я не могу. Даже если бы мне хотелось… Я напишу ему о твоей просьбе, а больше мне помочь нечем.

Эрид поднялся на ноги и, откинув крышку сундука, принялся вытаскивать содержимое.

– Ладно, и когда он ответит? – гость перестал метаться и опустился прямо на пол, в кучу пыльной потемневшей соломы. Обхватил руками колени так, словно ему вдруг стало холодно.

– Откуда мне знать? Иногда приходится ждать несколько дней… – На самом деле стражник вовсе не был уверен, что маг отзовется. В конце концов, не далее как вчера вечером Эрид сам послал его в пекло. – Где тебя найти, когда придет ответ?

Мальчишка задумался.

– Знаешь, будет лучше, если я сам тебя разыщу через пару дней. Ты будешь в городе?

– Допустим, – артефакт наконец нашелся в куче старого хлама, и Эрид, придвинув к себе светильник, принялся выводить сообщение на прохладной золотой поверхности. Огонек дрожал и вот-вот грозился потухнуть, приходилось сильно напрягать глаза. Фитиль дрянной, наверно.

– Ого! – Эйверик окинул скептическим взглядом развороченное нутро сундука. – И здесь ты его прячешь? Странно, что всю вашу компанию еще не накрыли! С такой-то маскировкой…

– Заткнись и дай сосредоточиться! – оправдываться перед этим человеком Эрид не станет. Найдут, не найдут… Все это потеряло для него значение вчера вечером. Он не собирался ни жить, ни скрываться: нужно было только дождаться дежурства в верхней Эверре, а дальше… А не было бы у Эрида никакого «дальше»: только шелест оставляющего ножны меча и, если повезет – кровь Сэйграна Ивьена на замковых плитах. И темнота.

Так должно было быть, но боги вновь рассудили иначе.

– Как скажешь, – покладисто согласился волшебник и некоторое время действительно молчал. Правда, хватило его ненадолго. – Слушай, а как эта штука работает? Ты тоже маг, получается? Или ее может использовать любой?

Стражник закончил короткое письмо, одарил собеседника тяжелым взглядом.

– Не тоже. И как работает – понятия не имею, доволен? А теперь выметайся, если закончил.

– Да не совсем… Вообще-то, я хотел попросить, чтоб ты мне рассказал про все это.

Попросить? Эйверик Аритен – последний, кто мог о чем-то просить Эрида. Больше всего хотелось, чтобы он поскорее ушел, чтобы никогда его больше не видеть…

– Конкретнее, – буркнул стражник и полез откупоривать новую бутылку. Тот смешался и неопределенно развел руками, силясь объяснить.

– Да про все! Послушай, приятель, ты же был здесь, когда это началось! Война Огня, восстание Иргана Альвира. Я, конечно, слышал всякое, да и в хрониках кое-что читал… Но то хроники, там и не такое напишут! Как это началось? Почему Эверранский Волк победил, если на стороне Сивера были магия и поддержка народа?

Лампа все же погасла, и комната враз наполнилась темнотой. Только поэтому Эрид и позволил себе на несколько секунд смежить веки.

Почему… Сколько же они все задавались этим ненавистным вопросом! Таким бессмысленным теперь, когда все уже случилось.

Да, Эрид из Эверры был там – на полях сражений, которые потихоньку заполняли собой империю. Заполняли до тех пор, пока вся она не превратилась в поле боя. Был, но что в этом толку?! Что он, обыкновенный солдат, мог знать?.. Вокруг царила такая неразбериха, что ничего уже было не понять!

Он собирался сказать это и выставить мальчишку ко всем демонам… Чтобы просто остаться наедине с темнотой, чтобы наконец дожраться до беспамятства и хоть на пару часов забыть обо всем этом. Чтобы ненадолго перестать задаваться ненавистным вопросом.

Почему? Небесные горы, почему?!

Только на ладони Эйверика вдруг вспыхнул рыжий огонек – живой и теплый.

– Темно тут у тебя, – рассеянно пояснил он и коснулся светильника – фитиль мгновенно вспыхнул с новой силой. – Не люблю, когда темно, воспоминания, знаешь, не лучшие навевает…

– Ирган все это не один год готовил, – бесцветным голосом откликнулся стражник. Он не собирался, само как-то получилось. Эриду вдруг показалось, что все выпитое за эти сутки разом ударило в голову. Отяжелели веки. – Он и герцог Гаро. Пообещали амбициозным уродам, вроде Севеля, суверенитет, земли, титулы… Другим – золото, лучшую жизнь. Бесы дери, нормальная была жизнь, но есть такие, кому всегда хочется лучшей! Больше, больше… Волк умел находить таких – чутье, наверно. И оратором он был прекрасным, надо отдать должное. Талантливый полководец, доверенное лицо Сивера… Не все, конечно, пошли за ним, в начале отступников было немного: Аритенов любили все, кому вообще знакомо это чувство. А потом начались сомнения… Альвир заявил о проклятии рода Фениксов, о том, что оно вот-вот ляжет на всех нас, если Сивер не отречется от престола. Говорят, у него были доказательства. Не знаю, я не слушал.

Стражник перевел дыхание, отхлебнул настойки, закашлялся и умолк. Эйверик тоже не решался заговорить. Какое-то время слышен был только шелест соломы, в которой возился кот – охотился, наверно.

– Мы всего этого не знали, конечно, Ирган ничем себя не выдал. Первыми атаковали ирейцы – этим ублюдкам величие Эверрана всегда стояло поперек глотки. Потом начался конфликт с горцами. Восстания в Адели, Дионе, Виассе. И только потом войско Альвира отрезало основные силы от столицы, взяв аллирские укрепления. Это все быстро случилось, никто из внешних союзников даже не успел понять, насколько это серьезно. Альдора осталась в стороне, Эльверго не успела бы подтянуть силы…

– И все? Одна битва решила исход?.. – Эрид вздрогнул, услышав негромкий голос юноши. Стражник почти забыл о нем. Перед глазами стояли выжженные поля Аллиры и усеянные телами дороги Сигвальда.

– Не знаю. Я не политик и не стратег, какое мне дело до того, что стало решающим?..

Шесть тысяч гвардейцев оказались зажаты между армией Диона, горскими варварами и черно-серебряной нечистью. Позади была столица. Проклятье, что Эрид мог помнить о последних месяцах войны, кроме крови и погребальных костров?! Из строя слышно немногое – команды да собственная приглушенная брань, перемешанная с обрывками молитвы.

– Ладно, я понял. А потом, когда… – Эйверик так и не решился закончить предложение. Махнул рукой и замолчал, уткнувшись взглядом в изъеденный тенями угол комнаты.

А что потом?.. Оставшимся войскам, поредевшим вдвое, но дополненным ополченцами и парой пробившихся