– так говорилось в фамильных хрониках. – С отчаянием в голосе продолжил Том. – Но я пообещал, что обеспечу ему безопасность. Пообещал, что найду способ изменить события, зафиксированные в архивах.

– Значит, ты стал гвардейцем для того, чтобы попытаться освободить Джейми? – поняла Джоанна.

– Я никогда не видел его во дворце, – вздохнул Том. – Хотя много раз пробовал подобраться к охраняемым залам. Но только сегодня у меня это получилось.

Джоанна вспомнила слова Аарона о том, что каждый из монстров когда-то пытался изменить хронологическую линию.

– Джейми знает меня, – едва слышно пробормотал Том. – И знает, что я не остановлюсь, пока не верну его. Тот чертов матрас в камере был еще теплым… – его голос надломился.

Пока они разговаривали, воздух в центре гостиной опять начал сгущаться.

– Смотрите, – вздрогнув от отвращения, что снова придется наблюдать за страданиями Ника, кивнула в ту сторону Джоанна.

Но на записи оказался совсем другой человек. Увидев его, Том сдавленно вскрикнул и, шатаясь, подошел ближе. Мужчина с азиатскими чертами лица выглядел добрым и честным. «Такие обычно помогают старушкам перейти дорогу», – подумала Джоанна, а когда присмотрелась внимательнее, то поняла, что еще незнакомец кажется очень болезненным: впавшие щеки, посеревшая кожа, залегшие под глазами тени.

– Джейми, – прошептал Том и поднял руку, чтобы дотронуться до лица мужчины, но пальцы прошли насквозь.

– Привет, Том, – сказал пленник с записи. Он находился в тюремной камере. При виде тонкого одеяла и каменного пола Джоанну охватил тот же ужас, который она испытала, когда вошла туда наяву. Тот же ужас, который преследовал ее в кошмарах. Казалось, она снова почувствовала запах страха, болезни и смерти. – Охранники говорят, что сюда никто и никогда не сможет проникнуть. Но я знаю: у тебя это получится. – Глаза Джейми излучали тепло. – Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, – произнес Том, хотя и понимал, что его не услышат.

Он выглядел как открытая рана, и Джоанна ощутила неловкость, что подсматривает за такой личной сценой.

– Кто бы мог подумать, что исследовать сказки так опасно? – усмехнулся Джейми, но тут же тяжело закашлялся и рассеянно потер грудную клетку, словно у него болели ребра. Пальцы выглядели неправильно. Похоже, их сломали и не дали срастись. Джоанна заметила, как сжал руки в кулаки Том. – Я выяснил то, что не должен был узнать. – Уже серьезно продолжил пленник. – Герой существует на самом деле. Он убьет больше людей, чем можно себе представить. Совершит множество кровавых нападений, прежде чем покончит с монстрами. Но ему неизвестно о том, что его создали таким. Он не видел то, что я вложил в послание.

Внезапно послышался шум шагов, такой реальный, что Джоанна с Рут одновременно обернулись в сторону кухни. Но звук являлся частью записи. Судя по приглушенному топоту, кто-то приближался к камере Джейми.

– Та же женщина, которая отвечала за эксперимент, заточила меня сюда, – торопливо проговорил он. – Она считает, что никто не сумеет ей помешать. Но ошибается. Как ошибается и в том, что подготовила идеального героя. Это не так. Его можно остановить, потому что они допустили одну оплошность.

– Вставай, – раздался голос из-за двери. – Она приказала снова посадить тебя в кресло.

На лице Джейми промелькнуло отчаяние, но он через силу улыбнулся, когда посмотрел в объектив, и мягко произнес:

– Том, ты должен прекратить меня искать. Займись тем, что по-настоящему важно. Необходимо остановить героя.

– Нет, – упрямо покачал головой Хатауэй.

– Да, – настойчиво сказал Джейми, будто услышал его. – Ты справишься… ради меня. – С нежной и искренней улыбкой пленник продолжил: – Я знаю, как ты ненавидишь прощаться, поэтому не стану это говорить. – Том так и качал головой, не желая мириться со словами возлюбленного. – Что же до меня… Для Лю не существует прощаний. Я помню каждое мгновение, проведенное с тобой. Каждое прикосновение. Каждый наш разговор. Для меня ты всегда рядом.

Воспроизведение записи прекратилось.

Долгое время все сидели молча: Аарон и Том на диване, Рут в кресле.

– И что нам дальше делать? – наконец спросила Джоанна.

– А что остается? – ровным тоном ответил Аарон. – Дождаться, пока рассеется действие удара Патела и просто… исчезнуть. Зажить тихой, ничем не примечательной жизнью. Притвориться, что мы ничего этого не видели.

– Предлагаешь сдаться? – презрительно сощурилась Рут.

– А у нас есть выбор? – все так же равнодушно отозвался Аарон.

Но дело было не только в спасении их родных. Предстояло погибнуть сотням людей, как говорил Джейми. Его самого держали в плену. Джоанна же забрала время у невинных жертв, чтобы попасть в прошлое. Нельзя, чтобы это пропало напрасно.

Кроме того, не следовало забывать и о Нике с его семьей.

– В послании Джейми сказал, что при создании героя допустили ошибку, и теперь его можно остановить, – медленно произнесла Джоанна.

– Если бы это было что-то полезное, почему бы не сообщить прямо? – вздохнул Аарон.

– Джейми – член семьи Лю и королевский архив, – прокомментировала Джоанна. – Он мог рассказать нам о сотне вещей.

– И? – не понял Аарон.

– Но он решил, что самое важное – поведать о допущенной при подготовке героя ошибке.

– И все же этого недостаточно. Жаль, что нельзя просто попросить Джейми сообщить чуть больше информации.

Джоанна посмотрела на Тома. Он явно понял, о чем она думает, и с обреченным видом вздохнул:

– Можно.

21

Джоанна хотела отправиться немедленно, но Том отказался, заявив:

– Мы не станем его будить в такую рань.

Они использовали время ожидания, чтобы привести себя в порядок.

Джоанна приняла душ и натянула подходящие джинсы и футболку со стразами. В шкафу, который стоял в спальне, обнаружилась одежда разных размеров: какая-то совсем новая, даже с бирками, какая-то – уже ношеная и выстиранная. Для кого это все предназначалось? Аарон сказал, что об этом месте ему сообщила мать. Интересно, а откуда ей стало известно о нем?

Снова одни вопросы. Джоанна тяжело вздохнула.

Увидев ее в новой футболке, Аарон поморщился:

– Что за безвкусица?

– Зато подходит по размеру, – неожиданно для себя улыбнулась Джоанна, хотя всего несколько дней назад сочла бы его ворчание раздражающим.

– Эта жуткая вещь отражает твой собственный вкус в одежде или свидетельствует об ограниченном выборе гардероба? – спросил Аарон, но тут же покачал головой. – Нет, не отвечай. Даже не хочу знать, – он с обреченным видом поплелся в спальню.

– Спорим, этот сноб ничего там себе не выберет и вернется в своей старой одежде? – фыркнула подошедшая Рут. Она выглядела лучше, после того как немного поспала. На лице вновь появились краски. – Чертовы Оливеры.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Джоанна.

– Дар Хантов по-прежнему не откликается, – вздохнула